– Любовница одного дальневосточного авторитета, местного царька. Занималась сетью его ресторанов, потом у него пропало двадцать миллионов долларов, и он решил, что Булкина его ограбила. Девушка вылетела из аэропорта Владивостока в Москву буквально за минуту до того, как туда нагрянули люди ее приятеля. В Москве ее уже ждали, но тут вмешалась стихия – началась гроза, и самолет совершил экстренную посадку в Сибири. Светлана Георгиевна тут же покинула борт. Самолет, который встречал эскорт из людей царька, прилетел без нее, что, по слухам, очень дальневосточного авторитета расстроило. В столице Света приложила все усилия, чтобы устроиться на работу в ФСБ. Ей было ясно, что рано или поздно бывший молодой человек ее найдет, и она активно создавала себе прикрытие.
– Да уж, – пробормотал Рязанцев, – энергии у красавицы хоть отбавляй.
– Она устроилась на работу и принялась делать карьеру всеми возможными способами. Честно признаюсь, что настойчивость, с которой Светлана Георгиевна пыталась стать сотрудницей спецорганов, нас насторожила: мы приняли ее, назначили вашей секретаршей и взяли под колпак. Но теперь мы знаем, кто она и что. Теперь можно и уволить.
– Как – уволить? – заволновался полковник. – Ее же убьют, пытаясь получить деньги, которых она не брала!
– Не беспокойся, Владимир, – улыбнулся шеф, назвав Рязанцева по имени, – ее дружок с ног сбился, пытаясь связаться со Светой и извиниться. Он давно уже нашел того, кто украл у него деньги, ужасно страдает от того, что Булкина не с ним, и мучается от тоски и укоров совести.
Полковник откинулся в кресле и рассмеялся.
– Ну что, пойдем? – спросил Маркс Алину.
Энгельс все продолжал свои объяснения. Нелли ушла искать своего доблестного супруга, столь героически проявившего себя ночью. В коридоре остались только Володя с Пузько да рыдающая в углу, под развесистым фикусом, Кулибина.
– Конечно, пойдем, – согласилась Алина, – только сначала надо позавтракать. Здесь где-то просто обязан быть буфет.
– Хочу жареную курицу, – сказал Маркс.
– Ну вот, – обиделась Пузько, – а я думала, ты хочешь меня.
– Сначала курицу, – строго сказал Володя, – с картошкой и майонезом.
– Надо же, какой у тебя непритязательный вкус! А я была уверена, что ты ешь исключительно фуа-гра в соусе из томатов, чеснока, кинзы и петрушки.
– Главное, чтобы не одну петрушку. Впрочем, если порция большая и никто не пищит над ухом оперную арию…
– Пойдем поищем еду, – сказала Алина, как бы ненароком взяв его огромную лапищу своими пальчиками, – а то ты, пока не поешь, похоже, ни о чем другом думать не сможешь.