Услышав тон, которым он это сказал, Лилия Степановна на мгновение присмирела.
– Мои сотрудники, – сказала она с достоинством, – готовы выполнить любое мое распоряжение. И еще ни разу они меня не подводили. Почему я должна думать, что в этот раз они не справились?
– То есть вы поручили своим сотрудникам доставить устройство в санаторий, – сказал полковник.
– Да. Да! – с вызовом ответила Лилия Степановна. – Поручила! Трем вполне надежным и ответственным сотрудникам! Но вам, я уверяю, до этого нет никакого дела. Это внутренние вопросы нашей кафедры. Все! Точка!
– Дайте, дайте мне с ней поговорить! – зарычал Околелов, кидаясь к Рязанцеву.
Но было поздно. Лилия Степановна впала в большое раздражение и бросила трубку.
– Он уехал, – недоумевающе сказал Максим. – Он нас бросил? Я не могу поверить. У него было такое честное лицо!
– У кого? – спросила Алина, снимая туфлю на каблуке. Туфля у нее осталась всего одна – вторая утонула и сейчас покоилась где-то в илистых глубинах болота.
– У Маркса! – горестно вздохнул Максим, трясясь от холода в своих стареньких семейных трусах. Комары атаковали молодого человека со всех сторон, отчего он беспрерывно подпрыгивал и чесался.
– Постой, – сказала Нелли, – это у него что, такая фамилия?
– Да! – воскликнул молодой человек. – И я усмотрел в этом перст судьбы и хорошее предзнаменование. Думал, уж раз в темном лесу ночью мне, Энгельсу, встретился Маркс, то все будет хорошо. А он уехал и даже одежду мою увез.
– Ну, на твоей одежде он много не заработает, – успокоила коллегу Пузько, потирая покусанный кровопийцами нос.
– Не скажи, – покачал головой Энгельс, отчаянно трясясь, почесываясь и лязгая зубами. – «Копейка» к «копейке», «копейка» к «копейке», вот уже и «Хаммер»!
Он покосился на свой побитый «жигуленок», а потом обхватил себя руками и запрыгал на одной ножке, пытаясь согреться.
– Алина, – сказала Нелли, у которой тоже зуб на зуб не попадал, – может, нам тоже раздеться? А то в мокрой одежде можно и воспаление легких подхватить.
– Правильно, – сказал Максим, – раздевайтесь и полезайте в «копейку». Она хоть и битая, и не на ходу, но там на сиденьях чехлы из искусственного меха, мохнатые такие. Соорудите себе нечто вроде набедренных повязок первобытных людей.
– А ты, Макс? – сочувственно спросила Околелова. – Тебе же чехла не достанется?
– Мне не нужно, – махнул рукой Максим, – я сейчас поплыву доставать агрегат, пока его не засосало совсем глубоко.
– Ты же вроде радовался, что он утонул? – удивилась Алина, стягивая пиджак от делового костюмчика – грязный, мокрый и с оторванным рукавом, и распоротую по боковому шву юбку. Колготки превратились в невнятного цвета дырявую тряпочку, а белье прилипало к телу и отвратительно холодило в самых нежных местах.