– Если бы... Если бы это было так, вы никогда не рассказали бы об этом!
– Какой же вы все-таки наивный, Коля, – жестко усмехнулась Жанна. – Вот как раз вам-то рассказать это было совершенно необходимо.
– Почему именно мне?
В красивых глазах Жанны неожиданно появился стальной блеск, взгляд стал таким жестким, что Немигайло в подсобке выпучил от изумления глаза и снова искоса глянул на Колапушина, лицо которого больше всего напоминало какую-то неподвижную суровую маску, и только перекатывающиеся желваки на скулах показывали, что это все-таки живой человек.
– Ты что, ничего не понял, болван?! – грубо и резко бросила Жанна. – Чтобы ты не сомневался! Не сомневался в том, что я уже сделала и что я могу сделать с тобой!
Ребриков в панике быстро оглянулся:
– Здесь... Здесь вы этого не сделаете! А я заявлю в милицию прямо сейчас!
– Правда? – насмешливо спросила Жанна. – И что же ты там, интересно, скажешь?
– Что вы убили Троекурова!
– Нет, ты все-таки дурак, Коля! Неужели ты до сих пор так и не понял, что тебе тогда придется объяснять им, почему я это сделала? Тебе же придется рассказать и о расписке, и об игре... То, что вы провернули вместе с Троекуровым, называется мошенничеством в особо крупных размерах. Ты не просто не получишь этих денег – ты сядешь, и сядешь надолго!
– Вы тоже сядете! – панически выпалил Ребриков. – И срок у вас будет побольше моего!
– Да? – Ирония в голосе Жанны все возрастала. – И за что же это, интересно, меня посадят?
– За убийство!
– За какое убийство, Коля?
– За убийство Троекурова! Вы мне сами только что рассказали!
– Я тебе это рассказала?! А ты не слишком ли долго был сегодня на солнышке, Коля? Кажется, у тебя начались слуховые галлюцинации.
Немигайло, в очередной раз взглянув на Колапушина, наконец решился задать вопрос:
– Ну что, Арсений Петрович, будем брать?
– Ребята на местах? – каким-то очень равнодушным тоном поинтересовался Колапушин.
– Конечно, Арсений Петрович! Не уйдут!
– Тогда... зачем нам торопиться? Может, еще что-то интересное услышим. Она права – кроме этого разговора, против нее пока ничего нет. Давай подождем. Вдруг еще что-нибудь интересное проскочит.
– Зачем?! Ну зачем вы это сделали?! – воскликнул Ребриков совершенно потерянным голосом. – Неужели нельзя было обойтись без этого?!
– Нельзя, Коля. Борис стал требовать намного больше, чем мы с ним договаривались. Кричал, что он всем рискует, устраивал мне истерики. Ты же имел дело только с ним и обо мне ничего не знал. Он, в конце концов, мог и вообще ничего мне не отдать. Если бы у меня было побольше времени на все это – поверь, я смогла бы обезопасить себя от таких неожиданностей. Но этого времени у меня просто не было! И что мне нужно было делать, Коля? За что я должна была давать ему больше? Разве он все это придумал?