– Это придумали вы?! Эту радугу?! – изумленно спросил Ребриков. – А я думал, это он сам.
– Ну конечно, я. Разве этот самовлюбленный павлин был способен на это сам? А для меня это было не так сложно, Коля. Я же сама придумала эту игру и знаю ее наизусть! И связаться с тобой Борису посоветовала тоже я. И чтобы он договаривался с тобой только по телефону. И получил от тебя расписку только в день съемки.
– А почему вы выбрали именно меня?
– Потому что ты безвольный пьяница! – жестко объяснила Жанна. – Нет, я не отрицаю, ты человек умный, но совершенно безвольный, Коля. Как раз такой, который и был нужен для всего этого. Как видишь, я не ошиблась.
– Да, вы не ошиблись! – горько подтвердил Ребриков. – Вы совершенно безжалостный человек...
– Ну почему же безжалостный! Ты должен был отдать половину выигрыша, как это написано в твоей расписке, – ты ее и отдашь. Только мне, а не ему. А миллион долларов останется тебе – где же тут безжалостность? И расписку твою я тебе сразу же верну, как только получу деньги, мне она больше не будет нужна, а ты с ней все равно никуда пойти не сможешь. А вот ты меня обмануть не сможешь! Это сделать я успела! Даже и не пытайся! Давай лучше поговорим о том, как ты будешь отдавать мне деньги. Это тоже не так просто, Коля, – передать незаметно такую огромную сумму.
– Вам так нужны были эти деньги? – беспомощно спросил Ребриков. – Любой ценой?
– Да, Коля, мне очень нужны деньги... В конце концов, ты ведь тоже согласился получить деньги преступным путем, не забывай об этом, пожалуйста!
В подсобке Колапушин протянул руку и выключил оба видеомагнитофона.
– Пожалуй, этого хватит. Тут уж к нам и Мишаков придраться не сможет.
– Будем брать, Арсений Петрович?
– Да, думаю, пора. Интересно, конечно, что она там придумала с передачей денег, но это же все равно никогда не случится. Пойдем, Егор...
Жанна поняла все сразу, как только увидела подходящего к столу Колапушина, но в безнадежной попытке спастись попробовала блефовать.
– Арсений Петрович? – криво и жалко улыбнулась она. – Не ждали... А меня вот Николай пригласил в ресторан – отметить его выигрыш.
– Ошибаетесь, Жанночка! – пробасил вынырнувший из-за спины Колапушина Немигайло, доставая из кармана наручники. – Эта картина Репина называется «Приплыли»! Дайте-ка сюда ваши ручки! И сумочку мы тоже заберем – а то вдруг там еще какой-нибудь маленький пистолетик завалялся?
Глядя на наручники, защелкнувшиеся на ее руках, и на подходивших со всех концов веранды оперативников, Жанна невнятно произнесла несколько бессвязных слов: