– Я разведен, Жанна.
– Ох, простите! Я, наверное, вам о чем-то очень неприятном напомнила?
– Ничего-ничего. Развелись мы с ней очень давно, теперь никакого значения это уже не имеет. Да вы проходите, садитесь. Мне просто неудобно, что вы до сих пор на ногах.
Пока Жанна проходила эти несколько шагов, Колапушин откровенно ею любовался.
Сегодня она совсем не походила на позавчерашнюю заплаканную женщину, почти раздавленную свалившейся на нее горой проблем.
Легкий элегантный светлый летний костюм, в тон ему модные туфли и изящная сумочка, аккуратно причесанные пышные волосы, легкий и неброский макияж. Просто образец преуспевающей деловой женщины, легко преодолевающей все житейские трудности и не имеющей никаких серьезных проблем.
Даже на неказистый казенный стул Жанна опустилась очень грациозно и сидела, не касаясь спинки, с идеально прямой спиной и гордо посаженной головой на длинной шее.
– А я ведь к вам по делу, Арсений Петрович. Ничего? Я вас не слишком отрываю от работы?
– Рад буду помочь вам, Жанна, если это в моих силах. Но что же это за дело такое, если вы решили обратиться именно ко мне? Честно говоря, я теряюсь в догадках.
– Вы не поможете нам разыскать Ребрикова? Он пропал куда-то – по телефону не отвечает, домой к нему вчера три раза ездили, но там тоже никто не открывает. А Смолин поручил мне срочно переговорить с ним.
– О чем переговорить, Жанна?
– О выплате выигрыша. Понимаете, сейчас каналу действительно трудно выплатить ему все сразу. Но мы можем делать выплаты по частям – ну за полгода, например. Он совершенно ничего не потеряет, мы дадим ему проценты даже выше, чем в банке, и оформим все это совершенно официально, подпишем все необходимые документы. Но об этом надо как-то договориться с ним, а найти его невозможно.
– Как я понимаю, – улыбнулся Колапушин, – ваши служебные дела идут неплохо?
– Нельзя сказать, чтобы совсем уж хорошо, – вздохнула Жанна. – Боря ведь погиб. Нужно искать ему замену, а это непросто, очень непросто, Арсений Петрович. Далеко не каждый артист сможет работать ведущим в нашей игре. И времени для ввода его в программу практически нет.
– Значит, ваша программа все-таки не закрывается после всего того, что случилось?
– Нет, Смолин решил продолжать проект. Так что и нас не выгонят.
– Но у вас же были сомнения в честности той игры, Жанна?
– Да, были, Арсений Петрович. Но теперь, когда я успокоилась, то решила, а может быть, я и ошиблась? Я ведь очень тогда боялась, что из-за этого программу могут закрыть. А в таком нервном состоянии и до ошибки недалеко. Еще и еще раз все тщательно припомнила – нет, никаких подозрений.