– Ты не замерзла? – вырвал ее из раздумий Женькин голос.
– А? Нет, не замерзла, – встрепенувшись, Марина надломила стебли у роз и положила букет к подножию плиты – белое на черном… – Поедем домой.
Не оглядываясь, она пошла по дорожке к машинам, всегда уходила именно так, просто боялась: оглянется – и уже не сможет уйти. У джипа зашарила руками по карманам шубы в поисках сигарет, но не нашла, вопросительно глянула на Женьку, и тот протянул ей свою пачку. Молча покурили, не глядя друг на друга, Коваль села в машину, надвинув на глаза капюшон и вынув из сумки черные очки. Слезы появились неожиданно, потекли по щекам, оставляя дорожки. Никогда в своей прошлой жизни она столько не плакала, как в эти последние два-три года, раньше считала слезы проявлением слабости, а теперь вдруг плачет по любому поводу…
– Поплачь, моя хорошая, легче будет, – глухо проговорил Хохол, притягивая ее к себе и прижимая голову к плечу.
Марина всласть порыдала, спрятав лицо на Женькиной широкой груди, почувствовала, как понемногу отпускает. Хохол, когда хотел конечно, умел быть настоящим психологом, знал, что и как сказать, какие слова найти, чтобы вернуть ей равновесие и уверенность, и за это Марина была ему очень благодарна.
– Может, прогуляемся? – предложил он, поняв, что она пришла в норму и способна соображать.
– Давай в «Мир игрушек» заедем, – попросила Марина, вытирая глаза платком. – Хочу Егорке что-нибудь купить.
– Шопинг – лучшее лекарство? – усмехнулся Женька. – Тогда лучше в салон белья заехать, тебе там всегда кайфово.
– Не хочу в белье, хочу в игрушки.
– Да как скажешь, в игрушки так в игрушки. Юра, давай на Советскую, – постучал в перегородку Хохол, и машина свернула в переулок с центрального шоссе. – Разбалуешь парня, котенок.
– Ну и что? Пусть. Я и сама не против поиграть во что-нибудь, – призналась она шепотом, и Женька засмеялся, чмокнув ее в нос.
– Ты сама еще такой ребенок иногда, даже странно.
Они долго ходили по огромному магазину игрушек, выбирая Егорке подарок, спорили, дурачились, как дети. В конце концов остановились на большом автодроме, по которому можно было гонять множество маленьких машинок, а Марине Хохол преподнес большую черную кошку с грустной мордочкой и печальными зелеными глазами.
– На тебя похожа, правда?
– Знаешь, мне никто не дарил игрушек, – вдруг произнесла она, обнимая подарок обеими руками. – Ни в детстве, ни потом. Цветы, бриллианты, духи, шубы и даже машины были, а вот простых мягких игрушек не было.
– Ну я рад, что хоть чем-то тебя удивил, – улыбнулся Женька.