– Я еще раз повторяю для главных тренеров – я запрещаю обсуждать что-то, касающееся команды, без моего ведома! – Марина с размаху запустила трубкой в стену, расколотив телефон вдребезги.
Спустившись вниз, она первым делом схватила сигарету и в две затяжки высадила ее, удивив Хохла:
– Ты чего?
– Чего?! – Коваль повернулась на каблуке сабо и уставилась на Женьку из-под челки. – Я тебе скажу – чего! – и выложила ему все, что сказал Младич в интервью телевизионщику и что она сама потом сказала неудавшемуся оратору.
– А что в этом криминального-то? – не понял Женька.
– Да пойми ты, мне не надо, чтобы Кадет был в курсе моих планов! И вообще чтобы кто-то был в курсе! Я только-только утрясла все вопросы с мэром, выбила разрешение на реконструкцию стадиона, еще и макет не видела, а уже город разговаривает! – Она стукнула сжатыми кулаками по столу так, что подпрыгнула посуда, Хохол поморщился:
– Успокойся.
– Не могу!
Женька подошел, обнял, приподняв над полом, и так стоял до тех пор, пока она не задышала ровнее и не перестала изрыгать проклятия в адрес Младича. От его рук и тела исходило какое-то успокаивающее тепло, заставившее Марину почувствовать себя немного лучше.
– Все, отпусти.
– Прошло? – Он поцеловал ее в нос и подул в лицо, взметнув вверх челку.
– Прошло. Давай ужинать.
Егорка с интересом наблюдал за происходящим, тихонько сидя в своем стульчике с ложкой, зажатой в кулачке. Перед ним стояла тарелка с картофельным пюре и мелко размолотой котлетой, но он и не притронулся к еде, не сводя с родителей любопытных глазенок.
– Ты почему не ешь? – грозно спросил Женька, но Егорка раскусил его маневр и засмеялся. – Еще и смеется! Накажу!
– Нет! – уверенно заявил сын, но ложку в тарелку все-таки опустил на всякий случай.
Они тоже сели ужинать, и Марина даже на время забыла о своих неприятностях и проблемах, почувствовала себя обычной замужней женщиной, сидящей за столом с мужем и сыном.
– Котенок, завтра ты у меня станешь на год старше, – вспомнил вдруг Женька за чаем.
– Очень приятно! – с сарказмом заметила она, отпивая зеленый чай с лотосом.
– Я же не к тому, – смутился он. – Просто день рождения у тебя завтра…
– Да ладно, не оправдывайся! – Марина потрепала его по щеке. – Я не комплексую по поводу возраста, ты ведь знаешь. Егор, ты поел? – Вынув сына из стульчика, она вытерла его мордашку полотенцем и направилась в детскую. – Идем купаться и спать, уже поздно. Я тебе почитаю, хочешь?
– Нет! – но это было любимое слово Егора Егоровича Малышева, поэтому Марина не обратила внимания на его высказывание – слушать сказки он обожал.