Хохол встал с постели, уступая место Сереге, тот подсел к Марине и чмокнул в щеку.
– Ну, как ты тут, горе мое? Полегчало?
– Да так – средненько. Ребра болят, а в основном терпимо.
– Ох, напугала ты нас опять, Коваль! Вечно у тебя приключения! Давай ушатых накажем? – оживился он, наклоняясь к ее уху. – Нельзя им так спускать – беспредел это! Давай двинем на них через журналистов – прикинь, какая заваруха выйдет! Закажем пару статей, с фотками, все чин по чину!
– И как ты себе представляешь, дам я себя снимать в таком виде или нет? – поинтересовалась Марина, откидывая со лба повисшую сосульками челку.
Вид у нее и правда был не модельный – волосы висят, тусклые и свалявшиеся, лицо в синяках, губы в коростах, глаза ввалились, и вокруг них залегли черные тени. Красотка! Но Розан не отлипал, настаивая на своем:
– Да ты подумай только – пять минут потерпеть, зато всех на нары загоним, факт! Прокурор не позволит, чтобы их мундиры грязью мазали, ему проще и спокойнее этих троих на кичу отправить! Ну, Коваль, думай давай! Нам самим это выгодно – зарвался Гордеенко, мешает, а нового мы быстро прикормим, и полный порядок! Завтра же и начнем – я тут пресс-конференцию соберу.
– Ох, да отвали ж ты от меня, Серега! – взмолилась она, закрывая глаза. – Мне не до этого сейчас! И потом – есть еще кое-что. Гордеенко сказал, что у них имеется человек, согласившийся дать показания на меня. И вот это уже неприятности, понимаешь?
Розан почесал лысину, подергал себя за мочку уха, что обычно помогало ему собраться с мыслями. Хохол молчал, глядя на Марину с обидой – не ему первому рассказала об этом, а Розану. Серега тем временем прикинул что-то в уме, прищурил глаз и проговорил тихо:
– Ну, это я выясню. Если кто-то из наших – достанем. Да если и нет, тоже. Но про пресс-конференцию ты подумай. Вот зуб даю – покатит!
– Отвали! – попросила Марина, сморщив нос.
Коваль прекрасно понимала, что доказать факт избиения в стенах управления будет непросто, но сама идейка была заманчивая. Она – фигура довольно известная, как-никак владелица двух очень крупных фирм – строительной и игорно-ресторанной. У нее пять огромных ресторанов и с десяток казино и ночных клубов, она – президент футбольного клуба, наконец. И чтобы ее лупили в милиции, как уличную лярву, – это перебор. Так что Серегина идея была не так уж плоха. Не посадить, так хоть с работы снять – кому нужен скандал! И потом, есть два человека, которые могут подтвердить все, что произошло, – уголовница Лизочка, видевшая, как Марину уводили ночью из камеры, и милиционерша Ольга, присутствовавшая при всем этом кошмаре. Ведь это она позвонила Хохлу, сказав, где искать, это она ходила на пустырь проверить, что с Мариной. Скорее всего она находилась в шоке от того, что увидела там, в биндюжке, куда пьяные начальники велели ей привести Коваль. Марина понимала, что уговорить ее дать показания будет непросто, но ведь попробовать можно – а вдруг… Да, в конце концов, деньги еще никто не отменял, а они, как известно, двигатель всего на свете.