– И что – вам кто-то поверит? – усмехнулся он. – А припомните кое-какие подробности собственной жизни, госпожа Коваль, и вам сразу станет ясно, что лучше отказаться от этой затеи, иначе в ваших фирмах начнутся проверки и обыски, и мало ли что может еще произойти!
– Ну, тут вы перегнули, мой бизнес ничего общего с криминалом давно не имеет. И не надо пугать меня проверками – с этой стороны вы меня не подловите.
– А знаете, о чем я думаю уже давно? О том, как случилось, что ваш супруг Егор Сергеевич Малышев так удачно разбился именно в тот день, когда перевел все свое имущество на ваше имя? – протянул с задумчивым видом прокурор, глядя поверх Марининой головы. – Странно, правда? Осторожный и грамотный человек, немало лет вращавшийся в криминальных кругах, вдруг в одночасье отдает все, что имеет, молодой жене, возглавляющей крупную группировку, и садится за руль «Мерседеса», хотя до этого всегда ездил с водителем. И ведь в тот день вы были вместе, отмечали день его рождения, а в машине он оказался один – как так? Почему вы-то с ним не сели? Знали, что в машине тормоза откажут?
– Ну, это перебор! – прищурилась Коваль, готовая вцепиться ему в морду ногтями. – Перебор это, господин прокурор! Я не села в этот чертов «мерин» только потому, что Егор запретил мне, сам лично запихал в мой джип и дверку захлопнул, это видела куча народу! Единственным человеком в этом мире, которому я никогда, слышите – никогда, не причинила бы вреда, был Егор Малышев! Я любила его, он был моим мужем, понятно это вам, господин прокурор?! Да, я много накуролесила в этой жизни, чего греха таить, но не надо вешать на меня того, чего я не делала и не думала!
– А что вы так разволновались, госпожа Коваль? Я что – обвинил вас в чем-то? Я высказал предположение, опровергните, если можете, а орать на меня не надо, на телохранителя своего орать будете! – Прокурор встал и пошел к двери, посоветовав на прощание: – Так подумайте, стоит ли продолжать! Поправляйтесь, Марина Викторовна!
Когда за ним закрылась дверь, Коваль запустила принесенными им розами в стену и заплакала от злости – что-то подсказало ей, что неспроста он завел разговор о Егоре и его гибели, уж очень знакомый текст, Марина уже слышала его однажды. Все, хватит лежать – пора действовать!
– Хохол! – заорала она, вытирая слезы, и, когда он вошел, приказала: – Собирайся! Мы едем домой, я выписалась!