Покоренная викингом (Грэм) - страница 21

А почему викинг бросил нож так, чтобы не попасть в нее? Она понимала, что, если бы он захотел убить ее, она была бы уже мертва.

Рианон глубоко вздохнула. Опустилась ночь. Она больше не хочет, не будет думать о светловолосом гиганте. Она не будет больше дрожать от страха, и она не станет вспоминать тепло его руки, его силу или опасность, таящуюся в ледяных голубых глазах.

Молитесь, миледи… чтобы мы никогда не встретились снова…

С шумом пролетела сова. Рианон чуть не свалилась с лошади, но снова вскарабкалась на нее. Вставала луна. Она осветит ей путь, и тогда можно ехать не останавливаясь.

Но она устала, и на сердце у нее было тяжело, и внезапно она почувствовала себя ужасно, ужасно одинокой. Рианон не могла отогнать воспоминание о том, как принесли ее матери тело отца. Рианон видела его лицо, красивое, гордое лицо, пепельно-серое, осененное смертью. Она увидела кровь, запекшуюся на виске, и страшную рану, нанесенную боевым топором датчан, который раскроил его череп надвое. Она закричала, обняла его окровавленную голову и стала причитать, словно желая вернуть его к жизни. Наконец мать оттащила ее, и она почти усомнилась, есть ли Бог на небесах.

А теперь Эгмунд, Вильтон и Томас. И такое множество других!

Рианон откинула голову и закричала, и этот душераздирающий крик был ужасен. Но больше они ничего не отнимут. Она клянется. Они больше ничего у нее не отнимут — никогда. Она умрет прежде.

Альфред, король Уэссекса, остановился на пути из церкви домой. Он смотрел на утреннее небо. Дождь прекратился, и алый цвет на востоке, казалось, предвещал кровопролитие. Он был религиозным человеком, искренне верующим и приверженцем Церкви Христовой, но в это утро ему виделось в небе древнее языческое предостережение.

Он вздохнул. Он еще не был готов возвратиться к домашнему очагу. Увидеть лицо жены, услышать болтовню детей. Увидев его, они перестанут смеяться, и напряженно примолкнут.

Он крепко сжал кулаки. Отец небесный, на твое бесконечное милосердие уповаю, пусть эта грядущая битва обуздает дикого зверя, несущего погибель.

Он не мог припомнить ни одного момента своей жизни, свободного от датской угрозы. Самым ранним воспоминанием его детства было паломничество в Рим, совершенное им в четырехлетнем возрасте. Его отец и старшие братья в это время вели сражения. А теперь их нет. Все мертвы. Его отец, три старших брата. Ни один из них не дожил до старости.

Между церковью и длинной постройкой его поместья была скала, которой природа придала форму трона. Альфред сел там и неожиданно заметил, что его пальцы все еще сжаты в кулаки.