Викинг отпустил ее плечи. Альсвита протянула ей руку.
Инстинктивно Рианон отступила, глядя на них и думая, какой же новый ужас задумали они, чтобы окончательно уничтожить ее.
— Пойдем, Рианон, — настаивала Альсвита.
Она посмотрела на короля; беспощадного и сурового, потом перевела взгляд на викинга, наблюдавшего за ней с бесстрастным любопытством. Он пожал плечами, как будто она для него ничего не значила, и никакие последствия его не беспокоили.
— Я все еще полагаю, что свадьба может подождать, — сказал он королю.
— Я обещал вам девушку, и она была под моим присмотром. Она мне как дочь, и мне тоже угодно знать об этом всю правду.
— Правда же, король, я ведь и сам могу узнать все и принять окончательное решение, как это принято в моем доме.
— Но ведь она все еще под покровительством королевского дома Уэссекса, и я сдержу свое слово.
— Дверь снова отворилась. Появился самый надежный королевский лекарь, рядом стояла его дородная помощница. Женщина глядела на Рианон маленькими, хитрыми глазками. Она украдкой улыбнулась, словно предчувствуя удовольствие от некоей жестокости.
Тогда, наконец, Рианон поняла, что с ней хотят сделать, ее глаза расширились от ужаса и стыда.
— Нет, — воскликнула она с жаром.
Она безумно хотела скрыться, но бежать было некуда. Она поборола в себе гнев и панику и заставила себя медленно двинуться вперед, но не к королю, а к принцу. Альфред отрекся от нее, дав свое обещание. Может быть, ему и было больно, но он не откажется от своей клятвы. А викинг уже назвал ее распутной. Он отомстит за это сам, а сейчас решение принял Альфред.
— Не всегда то, что кажется, происходит на самом деле, милорд. Я не виновата ни в каком предательстве против вас, и хотя, возможно кажется, что я…
Она замолчала, собираясь со всей своей решимостью и достоинством, стараясь изо всех сил, чтобы все прозвучало убедительно:
— Я не посрамила чести короля, хотя и он, который клянется, что любит меня, навязывает мне свою волю. Не позволяйте им делать этого! — потребовала она страстно.
Ей показалось, что в его взгляде промелькнуло любопытство и восхищение, даже когда он ей отказал:
— Миледи, это не моя идея, — сказал он.
— После этого я буду ненавидеть вас до конца своих дней, — сказала она, сжав кулаки.
Она отдавала себе отчет, что ей не удастся избежать того, что намеревался с ней сделать король. Но больше она унижаться перед викингом не будет.
Он мягко вздохнул.
— Миледи, вы понимаете, у меня мало причин, чтобы испытывать к вам симпатию, но это не моя идея. Здесь король — Альфред. А вы его подчиненная. Здесь я не могу выбирать. У меня есть свои способы и средства доискаться до истины. Но так решил король. А в его доме, его слово — закон. Но я вам обещаю, миледи, в моем доме — законом будет мое слово.