– Почему это нас устраивает, пан Андрей? – спросил киевлянин. – Объясните.
– Пусть лучше документы пропадут, чем окажутся в руках русских или кого другого, – пояснил Андрей Данилович.
– Вы понимаете, какова ценность этих документов? – спросила Марта. – Одна микропленка чего стоит.
Она осунулась и побледнела. Но руки ее ровно лежали на столе, и голос звучал спокойнее, чем голоса мужчин.
– Да бес с ней, с вашей пленкой! – отмахнулся грубый львовянин. – Нам она не нужна.
– Вам, может, и не нужна, – поджала губы Марта. – Но для нас она имеет очень большое значение.
– А я говорю, бес с ней, – прохрипел Андрей Данилович. – Если бы не эта пленка, вы бы не притащили сюда этого гада и у нас не было бы той проблемы, которую мы сейчас имеем.
– Возьмите себя в руки, – холодно сказала Марта.
– В самом деле, пан Андрей. Не надо переходить на личности, – поддержал ее пан Юзеф.
– Да ладно! – крикнул львовянин. – Вы бы уж молчали, шановный пан. Если бы мы не подписывали вашу прокламацию, мы бы не сидели сейчас в полной…
Андрей Данилович скрипнул зубами, но сумел вовремя остановиться.
– Перестаньте, дети мои, – сказал внушительно отец Павел. – Пан Андрей, вам должно быть стыдно.
В отличие от собравшихся, посланец Ватикана глядел бодро и ситуацию контролировал четко.
– Хорошо вам говорить, святой отец, – пробурчал львовянин. – Вашей-то подписи там нет.
– Это точно… – кивнул генерал.
– Что, господа, на попятную? – усмехнулась Марта.
Представители польской стороны уставились на отступников-украинцев.
– Да бросьте вы, – не дрогнул Андрей Данилович. – Никакой попятной. Как бы там с этими документами ни повернулось, завтра во Львове все решится. Отступать лично я не намерен.
Генерал согласно кивнул.
– Вы хотите в сложившихся обстоятельствах продолжать операцию? – оторопел вдруг пан Анджей.
– Почему нет? – пожал плечами Андрей Данилович.
– Но ведь в документе наши подписи!
– Только не надо паники, пан Анджей, – сказала сквозь зубы Марта. – Возможно, документ еще вернется. Армия ищет беглеца, и будем верить, что найдет. Время есть, запасемся терпением.
– А если документ будет уничтожен, так это только к лучшему, – заявил генерал. – Всем будет спокойнее.
Общее молчание послужило одобрением сказанному.
– Но все же, панове? – обвел неуверенным взглядом всех присутствующих варшавянин. – А что, если документ окажется в руках наших недругов?
– Даже если документ окажется у наших недругов, сын мой, – вставил отец Павел, – его можно объявить фальшивкой.
– Хороша фальшивка! – возмутился пан Анджей. – Я занимаю высокий пост в сейме, моя подпись хорошо известна. Любая экспертиза установит ее подлинность. Так же, как и вашу, пан Юзеф, и всех других. И что нам говорить тогда?