Трудно сказать, чем закончился бы наш поединок. Но тут – прямо как в кино – раздается ужасный грохот вперемешку со звоном разбитого стекла, и через освободившийся оконный проем в комнату один за другим вваливаются трое бойцов нашего СОБРа. Спустя еще несколько мгновений я вижу ногу в массивном ботинке, придавившую пистолет в руке моего противника, ствол автомата, упершийся ему под ухо, и слышу грозные окрики. Один из бойцов тем временем уже успел отпереть входную дверь в квартиру, и комната быстро заполняется людьми. Сан Саныч Крутиков, Серега Платонов, двое незнакомых парней – понятые, наверное, и вездесущий Петька Соловьев с видеокамерой.
Тело мужчины обмякает, а я медленно сползаю на пол рядом с ним и устало валюсь на спину, не в силах пошевелить даже мизинцем. Устал. Не физически – морально. А окончательное осознание того, что ценой этой схватки была моя собственная жизнь, придет чуть позже.
Feci quod potiu, faciant meliora po-tentes.
Я сделал все, что мог. Кто может – пусть сделает лучше (лат.).
Ну, все… Теперь можно перевести дух, а заодно и объяснить уважаемому читателю, что все это означает.
А для этого давайте на минутку вернемся на некоторое время назад – к нашему последнему разговору с Михайловской.
Если честно, то я и сам был немало удивлен, когда узнал, что Глебова убил Бердник. Именно узнал, а не догадался, поскольку до последнего момента, как вы поняли, подозревал Шохмана. Версия эта выглядела вполне логично, и поэтому, задавая девушке последний вопрос – не Шохмана ли она видела в тот вечер, выходящим из квартиры убитого – я был уверен, что она просто молча кивнет.
Но Марина, подняв на меня глаза, переполненные страхом, отчаянно замотала головой:
– Нет-нет, что вы?… При чем здесь Евгений Наумович?
– Тогда кто это был?! – Мне с трудом удалось скрыть удивление и сохранить взятый тон и ритм беседы.
Девушка вздрогнула и, снова опустив взгляд, еле слышно обронила:
– Костя.
– Кто?!
– Бердник.
Но это был еще не конец. Это было только начало конца.
– Так что соизвольте представить факты! Факты, изобличающие подлинного убийцу. – Тогда и поговорим. – сказал мне Крутиков.
Да, именно так – факты. Факты, а не домыслы, пусть даже и имеющие под собой основания.
Конечно, показания Михайловской – козырь немалый. Только ведь, если разобраться, что Марина видела? Она видела Бердника, выходящего из квартиры Глебова около десяти часов вечера. Но ведь это мог быть и чисто деловой визит. А сам убийца в это время, допустим, еще только приближался к дому жертвы. Свое черное дело он совершит чуть позже – спустя десять минут. В заключении судебно-медицинской экспертизы верхний предел времени наступления смерти назван четко: двадцать три часа третьего сентября. У злодея не то что десять минут – еще больше часа в запасе. Так что само появление Константина Михайловича в квартире Глебова в столь поздний час говорило о многом, но еще ничего не доказывало. А посему предстояло работать дальше, искать эти самые факты.