– Да, следователь спрашивал и про них. Тут я тоже ничего не могу объяснить. У меня ключей от квартиры Алексея Викторовича никогда не было, и я не знаю, откуда они взялись в машине. Как и отпечаток пальца – там, в квартире.
– Понятно. Что ж, у меня пока нет больше вопросов. Может, вы хотите о чем-то спросить?
Сергей неопределенно пожимает плечами – нет, мол, а затем, словно спохватившись, интересуется:
– Я хотел бы написать Люсе. Вы сможете передать ей письмо?
Вместо ответа я вырываю из блокнота чистый листок и протягиваю собеседнику авторучку. Тот сразу принимается за дело, а я закуриваю и деликатно отхожу в сторону. Власов пишет быстро, не задумываясь – наверное, текст уже давно созрел у него в голове. Лично я, правда, не знаю, что можно отсюда написать, но.
Представляю, как сейчас удивятся мои коллеги-оперативники: я не буду читать эту записку.
Выйдя из здания СИЗО на Арсенальную набережную, я тут же набираю по мобильнику Нечайкину. Выслушав мою просьбу, Людмила, судя по голосу, несколько удивилась, однако пообещала все сделать.
– Только я сейчас не в офисе. Это до завтра потерпит?
– Без проблем. Завтра я к тебе в любом случае должен буду заскочить.
– Хорошо, Пашенька. Только позвони предварительно, хорошо? У меня завтра, по правде говоря, сумасшедший день, и я не знаю, когда буду более-менее свободна.
Закончив разговор, я, воспользовавшись временным затишьем на проезжей части, перебегаю через нее к Неве, не спеша закуриваю и, опершись на гранитный парапет и глядя на воду, пытаюсь сосредоточиться.
Не знаю почему, но мне кажется, что Сергей не врет. Не похож он на человека, который в этой ситуации врать будет. Причем, в данном случае, я имею в виду не само убийство. Тут он точно говорит правду – иначе получается, что Людмила мне тоже солгала. Нет, я о его визите в квартиру Глебова третьего сентября вечером. Но, если Сергея там не было, то воленс-ноленс придется допустить существование потусторонних сил. Ну, правильно: я же говорил – надо быть немножечко сумасшедшим, чтобы взяться за это дело. Волей-неволей снова Булгакова вспомнишь: след появился ниоткуда.
В этом случае у меня только одна надежда – на Димку Короткова. Он в этих чертовых следах лучше разбирается – может, что и придумает. А мне же пока надо привести в порядок всю ту информацию, которую удалось только что раздобыть.
Итак, пункт первый: деньги. Власов проговорился, что днем третьего сентября привез Глебову именно деньги. Я умышленно не стал пока акцентировать на этом внимания и увел разговор в другую плоскость. У меня с Сергеем только-только установилось нечто вроде доверия, и разрушать его слишком откровенными вопросами пока не хотелось бы. Да он мне, собственно говоря, ничего особо интересного в этом плане и не может сообщить. У Алексея Викторовича с Евгением Наумовичем, судя по всему, совместный бизнес был поставлен с размахом, так что сумма там должна была быть немалая. Людмила говорила, как вы помните, о трехстах тысячах долларов. Правда, это было в один из предыдущих визитов, но я существенной разницы не вижу.