Храни Вас Бог.
Искренне Ваш барон Александр Оладьин».
Петр поднял глаза на гонца. Тот скользнул взглядом с письма на огонь, пляшущий в камине. Убедившись, что пламя поглотило свиток, Петр спросил:
– Что ты хотел мне передать устно?
– По пути я обогнал отряд, посланный для вашего ареста, – быстро отозвался гонец. – Вам надо спешить.
– Сколько у меня времени? – спросил Петр.
– Не знаю, – пожал плечами молодой человек, – думаю, часа два. Но, может, и меньше.
– Хорошо, – кивнул Петр. – Можешь идти.
– Что мне передать хозяину? – осведомился гонец.
– Скажи, что зла я на него тоже не держу и все, о чем он просит, выполню.
– Слушаюсь, – произнес молодой человек, поклонился и вышел.
После ухода гонца Петр минут пять посидел, молча глядя на горящие в камине дрова, потом поднялся и негромко произнес:
– Что же, может, это и к лучшему. По крайней мере бежать в Польшу, чтобы пить там горячее молоко и страдать от ревматизма, – уж точно смешно. По крайней мере не придется вскрывать вены. Все сделают за меня.
Он прошел в кабинет, сел за стол, что-то писал там четверть часа, потом поднял колокольчик и позвонил. На пороге возник Тыну.
– Собирайся, – сказал Петр. – С этим письмом ты немедленно отправишься в Петербург.
– Может, с утра? – заскулил Тыну.
– Я сказал – немедленно! – гаркнул Петр. – Если через полчаса еще будешь в поместье, шкуру спущу.
– Слушаюсь, – склонился обескураженный Тыну.
Приказаний в таком тоне он не слышал от своего хозяина уже несколько месяцев.
Тем временем Петр выдвинул ящик письменного стола, достал увесистый кошелек и небрежно бросил секретарю:
– На дорожные расходы.
– Господин, на эти деньги можно доехать до Индии, останавливаясь в лучших гостиницах! – изумился Тыну, заглянув в кошелек.
– На непредвиденные расходы, – буркнул Петр. – В Петербурге найдешь главу школы фехтования, Федора Колычева, и отдашь это письмо. В нем распоряжение одному из банков выплатить Колычеву крупную сумму. На словах скажешь, что я возвращаю долг Басову. Все, ступай.
– Слушаюсь. Потом возвращаться прямо сюда?
– Да, можешь возвращаться, – растерянно произнес Петр. – Только загляни на кладбище проверить, как ухаживают за нашим фамильным склепом, где покоятся жена и дочь. За содержание уплачено на сто лет вперед.
– Слушаюсь. – Тыну поклонился, подхватил со стола письмо и исчез.
– Ну вот и все, – произнес, поднимаясь, Петр. – Вторая попытка тоже не удалась.
Он вышел из кабинета и прошел в охотничий зал, где по стенам было развешено оружие. Постояв недолго, он выбрал испанскую шпагу и пробормотал:
– Что же, последнее веселье. Хоть фехтовать я здесь научился. Три сухопутных сражения, одно морское, десять дуэлей – и цел, если не считать мелких шрамов. В битве при Старой Руссе я сражался с тремя противниками одновременно. Интересно, сколько человек приедет меня арестовывать? Я, конечно, уже не тот… Хотя вот Басов с возрастом становится только более опасным, а я теряю навык. Может, он понял что-то большее. Ладно, мне этого уже не постичь. Живым они меня не получат.