Петр вышел в холл. Там, за обеденным столом, сидел напротив его кресла Артем. Он был в джинсовом костюме, рубашке и кроссовках, остро контрастировавших с готической резьбой, украшавшей парадный зал жилища экс-министра.
– А, это ты, – хмыкнул Петр. – С чем пришел?
– Поговорить, – улыбнулся Артем.
– О чем еще говорить? – тяжело вздохнул Петр.
– О том, что сделано. О том, что должно быть сделано.
– Ничего не сделано и ничего уже не сделать, – отрезал Петр.
– Ну зачем же так пессимистично. Можно посмотреть и с другой стороны.
– Только не надо меня уговаривать, – скривился Петр. – Ты – проекция моего сознания и явился лишь потому, что часть этого сознания не хочет умирать.
– Вумные все стали, как вутки, – съязвил Артем. – Приходишь к человеку, говоришь с ним, а он тебе – хлоп. Нет, говорит, тебя, ты – проекция моего сознания, и весь разговор. Смешно, ей-богу.
– Ну а кто же ты? – устало спросил Петр.
– За полчаса не расскажешь, – улыбнулся Артем. – Пришел я тут сегодня к одному, говорю: «Я – бог», а он: «Бог так бог, зачем пришел?» Нормально так поговорили. Выпить даже могли, да времени не было. Все коротко, по-деловому. Но ты же у нас интеллектуал. Тебе всю космогонию изложить надо. Рассказать, где твое место, где мое, какие взаимосвязи, да потом еще доказательства привести, чтобы поверил. Этак мы до конца кальпы[39] не разберемся. Поэтому давай исходить из того, что я знаю о тебе все, а ты обо мне ничего. Следовательно, даже если я тебе расскажу, ты все равно ни черта не поймешь.
– Почему?
– Потому что тебе пришлось бы пройти еще большой путь, ведущий туда, откуда я пришел. Заметь, не услышать о нем, не изучить по карте, а пройти. Это большая разница. В том мире, откуда явился я, не так сложно купить книги людей, прошедших разными путями. Здесь можно найти человека, который расскажет, как он добился понимания, следуя какому-нибудь религиозному или философскому учению. Но это все карты. Идти придется самому – и рано или поздно убедишься, что собственный опыт всегда уникален. На пути нет хоженых троп, идущий по нему всегда одинок и в опасности. Но пройди ты этот путь – и нынешний разговор не потребовался бы. Мы бы сейчас сидели с тобой на берегу океана забвения и следили за полетом чаек.
– И зачем ты пришел?
– Чтобы дать тебе возможность второй попытки.
– Вторую я проиграл.
– Хорошо, – кивнул Артем. – Три миллиона триста тридцать три тысячи триста тридцать третью. Устраивает? В этих делах последней попыткой бывает только та, которая приводит к успеху.
– Попытки сделать что?
– Понять.