Сейчас генерал сидел в шатре и из котелка хлебал приготовленное Доченко варево. Невольницы жались в уголок и голодными глазами смотрели на поглощающего пищу толстяка – живую собственность хозяева держали впроголодь.
С улицы зашел Доченко и сердито кинул пульт на циновку.
– Ничего? – грустно спросил генерал.
– Ничего.
– Что делать будем?
– Здесь больше ловить нечего, – задумчиво произнес Доченко.
– Черт, влипли! Что предлагаешь?
– Не знаю…
– Может, попробуем выйти под Псков, к нашей базе? Вдруг они там восстановили оборудование, и мы сможем пройти? – с надеждой произнес генерал.
– Может, – глядя в потолок, отозвался Доченко.
– Ну так давай собираться, – нетерпеливо произнес генерал. – Деньги у меня есть. Когда выберемся, вернешь, что на тебя потратим.
– Давай, – процедил Доченко. – Только сдается, если бы оборудование работало, за нами бы выслали группу спасения.
– Ты к чему это?
– А к тому, что мы здесь надолго, – вздохнул Доченко и плотоядно посмотрел на собеседника.
– И что? – В голосе генерала зазвучала неуверенность.
– А зачем ты мне здесь нужен, толстый боров? – оскалился Доченко.
– Ты что, Олег? Да куда вы без меня? Меня же спасать придут, – запыхтел генерал.
– И узнают, что тебя разбойники убили, – хмыкнул Доченко. – А без тебя нам очень хорошо будет. Ты больше других берешь. Мы ведь к тебе обратились только потому, что спецназ округа без тебя нельзя использовать. На твое место Фомичева поставят. Он куда сговорчивее. И девок с невольничьих рынков ему не надо. Он зеленые с удовольствием берет.
– Олег…
Закончить фразу не удалось – Доченко навалился на него всей массой и принялся душить своими огромными ручищами. Генерал сопротивлялся, но безуспешно. Через несколько минут он дернулся в последний раз и затих.
Убедившись, что подельник мертв, Доченко выпрямился во весь свой немалый рост. Невольницы смотрели на него с ужасом. Он смерил девушек взглядом. «Неплохой стартовый капитал. Одна порченная, но ничего. Мы здесь такие дела закрутим…» Доченко верил в свою судьбу. Архангелогородский паренек из маленькой деревеньки, он приехал в Петербург, чтобы выучиться на археолога. Первый и последний в своей семье, один из немногих в деревне, он получил высшее образование, чем возвысился – в собственных глазах – над земляками.
Настали времена дикого рынка, и, забросив лопату и щетку, он начал челночить между Турцией и Питером, причем торговцем оказался отменным. Но барыш, в отличие от новых коллег, вложил в образование. Получил сертификат на работу с ценными бумагами и нырнул в круговорот спекуляций.