Рыцарь подвел своего гостя к двум стоящим в сторонке лощеным господам, одетым, как и он, в европейские костюмы и обладающим, что сразу отметил Басов, идеальной осанкой.
– Господа, позвольте представить Игоря Басова, латышского дворянина и непревзойденного мастера клинка.
Басов щелкнул каблуками, мужчины галантно поклонились в ответ.
– Перед вами барон Маклай и рыцарь Макдор, – представил соотечественников командир гвардии.
– Очень приятно, господин Басов, – произнес Маклай по-русски, хотя и с заметным акцентом; владея местным русским далеко не в совершенстве, эти нюансы Басов уже начал улавливать. – Как вы находите Петербург?
– О, он великолепен! И, как я вижу, в этом городе бок о бок живут представители многих народов.
– Вы совершенно правы, – вступил Макторг. – Благодаря уложению великого князя Андрея, выпущенному без малого двести лет назад, на североросских землях не только могут свободно селиться представители любых народов, но и может свободно исповедоваться любая вера. Притом ни одна религия не имеет приоритета. Любые проявления религиозной или национальной нетерпимости караются жесточайшим образом. Таков закон. Оттого-то здесь, особенно в Ингерманландии, где традиционно обитали и немецкие поселенцы, и русские, живут выходцы изо всех стран Европы – как католики, так и протестанты. И даже татары и прочие мусульмане, по каким-либо причинам покинувшие родину.
– Интересно, – поднял бровь Басов. – Не далее как позавчера моему мальчишке-слуге какие-то немецкие подмастерья наговорили кучу дерзостей о русских.
– Чем же закончилось дело? – поинтересовался Макторг.
– Как водится у мальчишек, дракой, – пожал плечами Басов.
– Жаль, – протянул командир гвардии. – Если бы ваш слуга вызвал патруль, этим подмастерьям пришлось бы несладко. Отведали бы палок, а их хозяевам пришлось бы выплатить солидный штраф.
– Совершенно верно, – вступил в разговор Макдор. – Закон здесь суров. Каждый должен служить князю. Или занимайся ремеслами и торгуй, плати налоги – и никаких войн за веру, никаких оскорблений за твой язык или твой народ. Дозволены только религиозные и научные диспуты – и то лишь между священниками и учеными.
– Неужели нет никакой розни? – изумился Басов.
– Как могли убедиться вы, а вернее ваш слуга, – ответил Макторг, – увы, не совсем так. Но законы здесь суровы, как нигде. А великий князь всегда суров, когда дело касается нарушения этих законов. Кроме того, он всегда приближает к себе преданных и отважных, не глядя на веру и происхождение.
– Возможно, в государстве, где совместно проживают несколько народов, иначе и нельзя, – заметил Басов.