– Кому надо? – сразу спросил Макторг. – Для шведской армии в Финляндии это сейчас несущественно. Гарнизон Петербурга все еще силен, и высадка войск на побережье Финского залива ничего не даст. И не забывайте, Эрику постоянно нужны резервы, чтобы сдерживать притязания датчан. Москва? Мы действительно выяснили, что посланник московского царя принимал участие в подготовке похода. Но Ивану сейчас только войны с нами не хватало. У него для этого недостаточно сил.
– И все-таки, господа, когда победа вот так сама падает в руки, у меня возникает подозрение, что это ловушка, – покусав губу, произнес Оладьин.
– А если, – вырвалось вдруг у Петра, – никто и не хочет захватывать Петербург силой?
– То есть? – вскинулся Макторг.
– Переворот, – размеренно произнес Петр. – Если гвардии в городе нет, никто не сможет оказать достойного сопротивления.
– Три тысячи чертей, – вскрикнул Дашевский. – Командир гарнизона – племянник графа Тихвинского. Если с князем что-то случится…
– Погодите, друг мой, – перебил Макторг. – А при чем здесь шведы и Иван?
– Если заговорщики обещали Эрику мир на выгодных условиях, то пожертвовать ради этого небольшим, далеко не лучшим корпусом вполне оправданно, – быстро проговорил Оладьин. – Граф – большой друг Ивана. Не перечесть всех выгод для московского царя, если власть в Северороссии перейдет к дому Тихвинских.
– Мне нужно немедленно выступать на Петербург, – решительно заявил Дашевский. – Минимум с пятью сотнями.
– Если еще не поздно, – вздохнул Макторг. – Да поможет вам Бог!
Басов вышел на площадь перед княжеским замком. Торжественный день – всенародный праздник в честь крестин четвертой дочери великого князя, Марфы. А до начала гуляний – торжественное шествие князя через площадь, в церковь Святого Исаакия, и приветствия представителей сословий, цехов и гильдий… Боже, как не любил Басов всех этих сборищ и празднеств! Увы, наставнику наследника присутствовать на подобных мероприятиях обязательно. Неявка без уважительной причины – оскорбление короны. На прошлый праздник, по случаю именин великой княгини, он не пошел, например сказавшись больным, – открытого пренебрежения придворным этикетом князь при всей своей терпимости не простил бы.
Басов поднялся на помост, отведенный для придворных, протиснулся в первый ряд (раз уж пришел, надо, чтобы заметили) и встал за спиной одного из стражников. Напротив была натянута веревка, а за нею цепью стояли стражники, отделявшие ковровую дорожку, по которой пойдет князь, от простого люда. «Что-то многовато стражников у выхода из замка и маловато между толпой и дорожкой, – автоматически отметил Басов. – Старый начальник охраны такого не допускал. Ну, может, перед шествием перераспределятся…» Ждать пришлось около получаса. Небо хмурилось, хотя дождя вроде не намечалось. Потерянное время – Басов с большим удовольствием провел бы его за иным занятием. Он поймал призывный взгляд фрейлины Мейбах. «Вот дура! Хоть бы при муже верную жену играла. Боже, как мне надоели все вы и ваши игры!» Наконец ворота замка распахнулись, и из них потянулись размахивающие кадилами православные священники. За ними, во всем великолепии парадного одеяния, следовал князь. В нескольких шагах позади торжественно нес новорожденную митрополит.