Легким, почти незаметным движением Аине сунула ученице в руку маленький флакончик.
– Что это? – Таня ошарашенно смотрела на наставницу.
– Я правильно оценила силу твоей ярости, – усмехнулась та. – Чтобы хорошо исполнить танец любви и покорности, танцовщица должна забыть о ненависти и дышать лишь страстью к мужчине. Поэтому все это время в пищу тебе подмешивали специальное снадобье, разжигавшее желание. Если я не ошибаюсь, именно благодаря ему ты сегодня станцевала так… что я получу свои деньги, а ты не отправишься в бордель. В этом флаконе сок травы, который подавляет в женщине влечение к мужчинам. Выпей его, и семь дней ни один красавец не соблазнит тебя. Так что сможешь спокойно кривляться на помосте. А потом мы вместе отпразднуем твое освобождение.
– Значит ты… – Таня задыхалась от переполнявших ее чувств. – Почему же ты не сказала?
– Молодо-зелено, – усмехнулась Аине. – У меня не было уверенности, что своим поведением ты не выдашь себя. Удачи тебе.
Она сделала шаг назад и громко произнесла:
– Прощай, девчонка. Занятия с тобой не доставили мне большого удовольствия, но принесли немало денег. Надеюсь, мы больше не свидимся.
Аине резко развернулась и зашагала к выходу.
– Спасибо, – прошептала ей вслед Таня, украдкой открывая флакон.
Глава тридцать четвертая,
о заговоре
Когда Аине вернулась домой, Сид уже ожидал ее в гостиной. Заперев все двери, танцовщица уселась напротив старого друга.
– Как прошел экзамен? – спросил слепец, уставившись невидящими глазами в сторону Аине.
– Все хорошо, – ровным голосом ответила танцовщица. – Леодр остался доволен. Похоже, ее выставят на торги.
– Не сомневался в этом, – усмехнулся Сид. – Я собрал пятьдесят золотых гривен. Как думаешь, этого хватит?
– Не уверена, – покачала головой Аине. – За красивую рабыню распаленные мужчины на аукционе могут дать и больше. Я дала ей зелье, которое подавит в ней тягу к мужчинам на время. Не сомневаюсь, что ее строптивый характер даст о себе знать, и она что-нибудь выкинет во время торгов. Это собьет цену в разы. Хотя и тогда пятидесяти гривен может не хватить. Но пусть тебя это не беспокоит. Я добавлю, сколько надо.
– Благодарю тебя, благородная Аине. Я обязательно отдам долг.
– И не думай об этом, благородный старый слепец, – фыркнула танцовщица. – У меня свои понятия о чести и долге. Если я хочу потратить деньги на выкуп этой девочки, значит, так тому и быть.
– Ты хочешь взять ее в свою труппу?
– Хотела бы, но думаю, что толку в этом не будет. Она слишком горда и независима. Такие не умеют подчиняться. Я дам ей денег на дорогу или на обустройство в Несе, и пусть живет, как считает нужным. В конце концов, кто еще поможет человеку в беде, если не мастер великой тайны?