– Ну что, поняла, где плясать будешь? – прошептал Тане на ухо приказчик. – Смотри, не ошибись.
– Что-то странное место для торгов, – удивленно повернулась к нему Таня.
– Какие торги, дура?! – яростно зашипел приказчик. – Тебе дозволено танцевать перед самим наместником и лучшими людьми города на праздновании дней Велеса. Торги начнутся завтра. Но если здесь хозяина подведешь, тебе до них не дожить. И на смерть легкую можешь не рассчитывать. Тут борделем не отделаешься. Или собаками порвут, или быком затопчут. Поняла?
Таня похолодела. Значит, это еще не торги? Значит, ей еще предстоит пройти через такой позор: плясать танец осы… да попросту исполнить изысканный стриптиз перед огромным стечением народа… перед возлюбленным, перед самим Арисом! Но и бунтовать было нельзя. Ведь даже если приказчик только пугал казнью, прояви она здесь непокорность, и Леодр наверняка не выставит ее на торги. И тогда прощай выкуп, прощай надежды на свободу и сладкую месть. Если бы больше всего на свете Тана не боялась показать свою слабость перед этими людьми, то наверняка сейчас расплакалась бы.
Чтобы скрыть свои чувства от приказчика, Таня снова прильнула к щели в занавесе. Она увидела, как из-за одного из столов поднимается и выходит в центр зала Леодр. Как только купец степенно поклонился наместнику и сидящим по обе стороны от него людям, музыка смолкла, и вышедший принялся произносить здравицы в честь наместника и городского совета. Речь купца была напыщенной и крайне подобострастной. Не брезгуя грубой лестью, купец славил мудрое правление наместника, при котором, якобы, город расцвел как никогда, и всячески превозносил деловые и человеческие качества всего городского совета и купцов славного города Нес. Закончил он свою речь словами о том, что, дабы усладить изысканный вкус обожаемого наместника и лучших людей города, он смиренно просит присутствующих посмотреть диковинный танец из дальней страны, который исполнит юная рабыня-варварка.
– Выйди и встань подле господина, – яростно прошептал приказчик и подтолкнул вперед Таню.
Не чувствуя под собой ног, Таня выскользнула из-за занавеса и вышла вперед. Гул голосов стих. Взгляды всех присутствующих были обращены на нее. Даже Арис заинтересовался происходящим и встал за спинкой кресла наместника, с прищуром рассматривая танцовщицу.
– Поклонись в пояс и глаза опусти в пол, – одними губами прошептал Леодр, когда Таня встала рядом с ним.
Таня медленно поклонилась и снова выпрямилась, холодно глядя на наместника. Тот рассматривал ее слегка помутневшим от выпитого вина взглядом. То, что какая-то рабыня смеет прямо смотреть на него, похоже, немало раздражало влиятельного боярина.