– Нет, – честно ответил я.
– Это маленький симпатичный курортный городок на португальском побережье, – объяснил Флеминг. – Приличные пляжи и роскошные казино. А уж Велосипед знал толк в игорных домах.
Я сдержал улыбку. Попов славился своим азартом. Получив деньги от Абвера, он посулил их службе MI6 и поставил на кон.
– Он выиграл? – Я не забывал об осторожности, но рассказ начинал увлекать меня.
– В общем-то, да, – ответил Флеминг, вставляя новую сигарету в длинный черный мундштук. – Я просидел там ночь напролет, наблюдая, как Попов обирает до нитки бедного литовского графа, которого он невзлюбил. В один момент наш трехколесный приятель выложил на стол пятьдесят тысяч наличными… несчастный литовец не смог поддержать ставку и был вынужден с позором удалиться. Это зрелище показалось мне довольно поучительным.
Я не сомневался в этом. Флеминг всегда ценил отвагу превыше большинства иных добродетелей.
– Какова же мораль? – спросил я. Звук двигателей изменился. Мы начали снижение перед посадкой на Кубе.
Флеминг пожал плечами.
– По-моему, никакой морали тут нет, дружище. Я провел восхитительную ночь в Эстроли за счет своей конторы. Но порой результат бывает не столь удачным.
– Да?
– Ты знаком с еще одним Уильямом, по фамилии Донован? – спросил Флеминг.
– Нет, – ответил я. – Мы никогда не встречались. – Он говорил об Уильяме Доноване по прозвищу „Дикий буйвол“, главе одной из американских организаций по борьбе со шпионажем, Координационной службе контрразведки (КСК) и самом грозном сопернике Гувера. Донован был любимчиком Франклина Делано Рузвельта – именно с ним президент совещался в ночь трагедии Пирл-Харбора – и тяготел к образу действий Уильяма Стефенсона и Яна Флеминга, экстравагантному, дерзкому, чуть безумному, в противоположность бюрократической методичности, которой придерживалось ФБР и его директор. Я знал, что Стефенсон и БКРГ все более сближались с Донованом и КСК, в то время как Гувер постепенно терял интерес к сотрудничеству с британцами.
– Тебе стоило бы познакомиться с ним, Джозеф, – сказал Флеминг. – Я знаю, что тебе нравился Уильям С. Уильям Д. понравился бы тебе по тем же причинам.
– Имеет ли этот Уильям Д. какое-либо отношение к твоей истории, Ян?
– В общем-то, да, – сказал Флеминг, глядя поверх моего плеча на зеленый остров, который, казалось, поднимался навстречу нам. – Тебе ведь известно о… э-ээ… неодобрительном отношении Эдгара к методам Уильяма, старина?
Я пожал плечами. Вероятно, я знал о ненависти Гувера к Доновану больше, чем сам Флеминг. Одной из наиболее успешных операций КСК за последние полгода было тайное проникновение в вашингтонские посольства – как вражеские, так и союзные – и похищение их кодовых книг. В ближайшие недели Донован собирался вломиться в испанское посольство, коды которого оказались бы настоящим сокровищем для американской разведки, поскольку фашистская Испания регулярно отправляла шпионские донесения в Берлин.