– Связной, – произнес Хемингуэй, смакуя слово, будто какое-нибудь французское ругательство. – И перед кем ты будешь отчитываться, Джо?.. Я могу называть тебя по имени?
Я улыбнулся.
– Только перед вами. По крайней мере до завершения операции. Потом я составлю рапорт для начальства.
– Рапорт, – повторил писатель, посерьезнев.
– Да, рапорт, – сказал я.
Хемингуэй потер нижнюю губу костяшкой пальца.
– Значит, ты никому не будешь докладывать, пока мы работаем вместе?
Я покачал головой.
– Это входит в твои обязанности, Эрнест, – сказал Браден. – Ты будешь иметь дело с Бобом и Эллисом… либо связываться непосредственно со мной, если того потребуют обстоятельства. Джо Лукас будет твоим заместителем… впрочем, можешь распоряжаться им по своему усмотрению.
Хемингуэй рывком поднялся на ноги и подошел ко мне.
Нависнув надо мной, он потребовал:
– Покажи мне свои руки, Джо.
Я протянул руки.
Хемингуэй повернул их к себе ладонями, потом тыльной стороной.
– Ты занимался настоящим делом, Джо. Не просто отстукивал на машинке доклады. Вот эти пятна, наверное, старые ожоги?
Я кивнул.
– Умеешь ходить на малых судах?
– Довольно неплохо, – ответил я.
Хемингуэй выпустил мои руки и повернулся к послу.
– Так и быть, – сказал он. – Я принимаю ваши условия и нового члена команды. Когда я могу начать свое „Хитрое дело“, Спруилл?
– Может быть, завтра?
Хемингуэй широко улыбнулся.
– Может быть, сегодня? – Он быстрым легким шагом двинулся к выходу. – Боб и Эллис, я угощаю вас выпивкой за обедом… Джо, где ты остановился?
– В „Амбос Мундос“, – ответил я.
Писатель кивнул.
– Я жил там когда-то. Написал там большую часть чертовски хорошей книги. Но ты там больше не живешь, Джо.
– Не живу?
Он покачал головой.
– Если ты хочешь участвовать в „Хитром деле“, должен поселиться в нашей штаб-квартире. Собирай свои вещи. Я заеду за тобой примерно в три часа. Поживешь в усадьбе, пока мы не переловим немецких шпионов или не устанем друг от Друга. – Хемингуэй кивнул послу и вышел.
Выйдя из посольства, я отправился в долгий путь до отеля „Амбос Мундос“, пробираясь по улочкам Старой Гаваны. Я купил в табачном киоске газету, прошагал до портового шоссе и спустился по улице Обиспо. За мной следили.
В девяти кварталах от отеля я увидел черный „Линкольн“, остановившийся у обочины. Из машины выбрались Эрнест Хемингуэй, Боб Джойс и Эллис Бриггз. Они вошли в бар „Флоридита“. Еще не было одиннадцати утра. Я бросил взгляд в стекло витрины, убеждаясь в том, что „хвост“ по-прежнему идет за мной, выдерживая дистанцию в половину квартала, после чего свернул с Обиспо направо и еще раз – по направлению к порту. Человек тоже повернул. Он был настоящим профессионалом, все время держался за спинами прохожих и не смотрел на меня, но было видно, что ему безразлично, знаю я о его присутствии или нет.