– Готов к экскурсии?
– Да, – ответил я и вслед за писателем вышел в относительную прохладу штаба „Хитрого дела“.
* * *
Экскурсия началась с колодца, в котором утопился человек.
Хемингуэй провел меня мимо теннисных кортов, плавательного бассейна и главного дома, потом мы прошли по саду и заросшему сорняками полю к маленькой, но густой бамбуковой рощице. В миниатюрных джунглях пряталось кольцо из камней с металлическим щитом. Судя по влажному воздуху вокруг и доносившимся из него промозглым запахам, колодец был старый.
– В прошлом году, – заговорил Хемингуэй, – бывший садовник поместья бросился в этот колодец и утонул. Его звали Педро. Старик Педро. Его нашли только четыре дня спустя. Один из слуг заметил стервятников, кружащих над колодцем. Неприятная история, Лукас. Как ты думаешь, почему он это сделал?
Я посмотрел на писателя. Он это серьезно? Или затеял еще какую-нибудь игру?
– Вы знали его? – спросил я.
– Познакомился с ним, когда мы переехали сюда. Попросил его не обрезать растения. Он сказал, что в этом и состоит его работа. Я ответил, что отныне его работа будет заключаться в том, чтобы „не“ стричь растения. Он уволился. Не смог найти другую работу. Вернулся через несколько недель и попросился обратно. Но я уже нанял другого садовника. А через неделю после того, как я отказал ему, старик утопился в колодце. – Хемингуэй скрестил волосатые руки и замолчал с таким видом, словно я должен был отгадать эту загадку, если хочу участвовать в „Хитром деле“.
У меня чесался язык заявить ему, чтобы он отправлялся ко всем чертям, что я уже получил должность в его предприятии, хотя прежде имел гораздо лучшую – настоящую работу в разведке. Вместо этого я сказал:
– Так в чем, собственно, вопрос?
Хемингуэй ухмыльнулся:
– Почему он бросился именно в этот колодец, Лукас? Почему именно в мой колодец?
Я улыбнулся и сказал по-испански:
– Все очень просто. Ведь он был бедным человеком, верно?
– Да, очень бедным, – по-испански ответил Хемингуэй и по-английски добавил:
– У него не было даже ночного горшка.
Я развел руками:
– А значит, у него не было собственного колодца, чтобы в нем утопиться.
Хемингуэй улыбнулся и вывел меня из тенистой рощицы.
– Вы пили оттуда? – спросил я, шагая вслед за ним по дорожке к главному дому. На шее Хемингуэя над воротником топорщились неровно подрезанные волоски. Я подумал, что он не пользуется услугами парикмахера и его, должно быть, стрижет жена.
– Воду, в которой лежал труп? – переспросил он со смешком. – Воду из колодца, в которой старина Педро пролежал мертвым четверо суток? Ты еще спрашиваешь?