Однажды, несколько лет назад, в исторический промежуток времени, когда денежная единица под названием «копейка» временно прекратила свое существование, а майор Вилочкин был юным и энергичным лейтенантом Вилочкиным, молодой опер с Петровки достал из кармана потертый кошелек, открыл его и, заглянув в него с робкой надеждой, обнаружил там сиротливо забившийся в угол металлический рубль. Опер достал рубль из кошелька, повертел его в пальцах, зачем-то понюхал, а затем, размахнувшись, в сердцах швырнул монету в окно убойного отдела УВД.
Именно после этого Вавила Варфоломеевич Вилочкин и задал свой исторический вопрос.
– Чем мы хуже бандитов? – поинтересовался молодой опер.
– Ничем, – ответил Вилочкину заглянувший в гости к ментам тогда еще лейтенант ГАИ Паша Зюзин. – Мы лучше бандитов. Гораздо лучше.
– А почему нам тогда не дают денег на бензин для отделовского «газика»? – Опер с редким сирийским именем грустно посмотрел в недра пустого кошелька.
– Ну, ты даешь! – усмехнулся Николай Чупрун. – Ты еще спроси, почему у нас такая зарплата, и почему нам эту зарплату по несколько месяцев не выплачивают.
– Толковые сыщики расползаются, как тараканы, по частным предприятиям и службам безопасности, – задумчиво продолжал Вавила Вилочкин. – Менты, способные без единой орфографической ошибки написать в протоколе задержания фразу «…и долго бился головой о сапоги участкового», подаются в писатели и врут на всю страну о том, как наши бравые органы на корню изничтожают преступность. А как, ее, на хрен, изничтожать, если нет денег на бензин?
Лейтенант Зюзин довольно хмыкнул.
– Вот у нас таких проблем не возникает.
– Еще бы! – завистливо прокомментировал Иван Евсеевич Обрыдлов. – Недаром вас называют «ГАИ с большой дороги».
– Единственный выход – это устранить социальную несправедливость, – изрек Вавила Варфоломеевич.
– Как, интересно? – безнадежно пожал плечами Обрыдлов.
– Надо подумать, – многозначительно произнес лейтенант Вилочкин.
Вавила Вилочкин был далеко не первым работником органов, которого посетила здравая мысль об устранении социальной несправедливости. От прочих ментов, занимающихся мелким вымогательством и поборами с торговцев и предпринимателей, лейтенант отличался обилием плодотворных идей, широтой размаха и, главное, искренним радением о благе общего дела.
Районные отделы УВД с головой окунулись в коммерческую деятельность намного раньше несколько отсталой в этом смысле Петровки, 38, приобретая контроль над продовольственными рынками и успешно деля рынки сбыта с бандитами. В результате этого раздела из государственных палаток на рынках и около метро остались лишь киоски, торгующие билетами «Спортлото». Остальные палатки, примерно пятьдесят на пятьдесят, торговали либо под ментами, либо под бандитами, а то и под теми, и под другими, как Рузаевский магазинчик № 666.