— Дживз, произошло нечто невероятное, У меня только что был мистер Глоссоп, Он говорит, у него с мисс Беллинджер всё кончено.
— Да, сэр.
— По-моему, тебя это не удивляет.
— Нет, сэр. Должен признаться, я предвидел подобный исход.
— А? Почему?
— Мне показалось, они разойдутся, когда я увидел, как мисс Беллинджер ударила мистера Глоссопа в глаз.
— Ударила?
— Да, сэр.
— В глаз?
— В правый глаз, сэр.
Я сжал голову руками.
— Но с какой стати она его ударила?
— Я думаю, мисс Беллинджер разнервничалась после приёма, который оказала ей публика.
— Великий боже! Ты хочешь сказать, она тоже с треском провалилась?
— Да, сэр.
— Но почему? Ведь у неё шикарный голос.
— Да, сэр. По всей видимости, публике не понравился её репертуар.
— Дживз! — Меня словно обухом по голове ударили. — Ты имеешь в виду, мисс Беллинджер тоже исполнила «Солнечного мальчика»?
— Да, сэр. И — с моей точки зрения, весьма необдуманно — она вынесла на сцену большую куклу, которую аудитория почему-то приняла за атрибут чревовещателя. Зал сильно волновался, сэр.
— Но, Дживз, какое удивительное совпадение!
— Не совсем, сэр. Я позволил себе вольность обратиться к мисс Беллинджер, когда она приехала на концерт, и напомнил ей, где она меня видела. Затем я сказал, что мистер Глоссоп попросил меня передать ей его просьбу: сделать ему одолжение и спеть «Солнечного мальчика». А когда мисс Беллинджер выяснила, что вы и мистер Глоссоп исполнили ту же песню непосредственно перед её выступлением, она, по всей видимости, решила, что стала жертвой неумной шутки мистера Глоссопа. Я вам ещё нужен, сэр?
— Нет, Дживз.
— Спокойной ночи, сэр.
— Спокойной ночи, Дживз, — благоговейно сказал я.
ГЛАВА 5. Эпизод с собакой Макинтошем
Мой сон без сновидений нарушили звуки, напоминающие отдалённые раскаты грома, и, когда туман в моей голове несколько рассеялся, я понял, откуда они доносятся и что из себя представляют. Собака моей тёти Агаты, Макинтош, царапалась в дверь спальной. Вышеупомянутый пёс, абердинский терьер недалекого ума, был оставлен на моё попечение престарелой родственницей, уехавшей лечиться в Aixles-Bains, и мне никак не удавалось убедить упрямое четвероногое, что рано вставать — глупо. Взглянув на часы, я убедился, что ещё не было и десяти утра.
Я нажал на кнопку звонка, и вскоре в спальню вплыл Дживз с подносом, а за Дживзом вбежал пёс, который прыгнул на кровать, лизнул меня в правый глаз и тут же погрузился в глубокий сон, свернувшись клубком. И, прах побери, я никак не пойму, какой смысл вставать ни свет ни заря и царапаться в чью-то дверь, если при первой же возможности ты собираешься снова завалиться спать. Тем не менее каждый день в течение последних пяти недель это свихнувшееся животное строго придерживалось данной тактики, и, по правде говоря, я от него немного устал.