- Привет.
- Привет.
- Как тебя зовут?
- А? - Ребенок поворачивает голову и обеспокоенно смотрит на Вауна. Розовый, конечно!
Вот кто он сегодня. Он хмуро разглядывает военную форму Вауна, с любопытством ощупывает ее.
Очевидно, центр круга - заповедное место, там пусто, а все пространство от скамьи до стен плотно набито Ваунами всех размеров и возрастов. Повсюду он видит свое лицо. всегда готовое улыбнуться, встреться только взглядом, еще более загорелое, чем у тех двоих, с кем он сюда пришел. Воздух жаркий и спертый, как в аду немытой раздевалки, но запах пота кажется ему знакомым и безобидным.
Его форма бросается в глаза. Он смотрит поверх Розового, мимо Белого на Аббата.
- К чему шорты? Почему бы не бегать вообще с голым задом?
- Карманы! - твердо отвечает Белый и подпрыгивает.
Аббат пожимает плечами.
- Гигиена, наверное. Сиди спокойно, шалопай!
- А еще из-за них меньше "Эй, дружок", - добавляет Оранжевый, что прислонился к Вауну сзади.
Цвета, конечно, повторяются по кругу, но такие большие сборища, наверное, редкость.
- Пора начинать, - говорит Аббат. - Давай ты, парень. Я тут пригвожден.
С радостной улыбкой малыш - Белый срывает с головы Аббата кепку, сползает с его коленей и принимается расхаживать внутри круга, размахивая кепкой высоко над головой, чтобы видно было всем. Болтовня стихает.
Коричневый говорит:
- Восемьдесят четыре.
Пауза, потом со вздохом говорит Зеленый:
- Восемьдесят один.
Восемьдесят один, восемьдесят четыре... Это они - о возрасте, наверное, но по авалонскому календарю, не похожему на ультийский, так что Ваун не может сказать, что это означает. А сколько лет самому Братству?
На восемьдесят один Зеленого никто ответить не может, и Белый швыряет ему вращающуюся кепку. Зеленый держит очень маленького ребенка, так что юноша рядом с ним хватает кепку на лету и водружает Зеленому на голову - задом, естественно, наперед.
Белый трусит назад и грузно усаживается на колени к Черному, который говорит:
- Ух! - А потом Вауну:
- Тебя что-то удивляет? Сдавленный голос из-под извивающегося младшего брата. Подобным же образом Лиловый штурмует Голубого, и Вауну ни с того ни с сего приходится заняться защитой малыша Розового от всеобщей потасовки.
- Да, - признает он, - ты легко расстался с властью. Ты больше не Аббат?
Черный устраивает своего седока - переворачивает юного Белого с головы на ноги, сжимает его бедрами и поднимает его тощие ноги так, чтобы Оранжевый мог нагнуться и пощекотать ему пятки. Дикие крики доносятся снизу. Точно такое же безобразие чинится по всему кругу.