– Куда? – спросил я спокойно.
– Куда угодно! Но только подальше от города.
– Не так сразу. Иначе ты из свидетеля сразу превратишься в подозреваемого. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. В таком случае тебя точно закроют в кутузку. А там заказчикам убийства Мины добраться до тебя раз плюнуть.
– Так что же мне делать!?
– Во-первых, тебе нужно немедленно избавиться от своих кроссовок.
– Зачем? Я за них отвалил сто пятьдесят баксов. Фирма.
– А затем, что в том доме на полу было много пыли. Не так ли?
– Так.
– Потому следы подошв твоих кроссовок отпечатались там во всех подробностях. Для сыскарей просто клад.
Вот и маракуй, стоит пожертвовать такой суммой, или нет.
– К черту эти кроссовки! Спасибо, Иво, я все понял. Сейчас пойду и выброшу их в мусорный бак.
– Не так сразу. Сначала тебе придется разрезать кроссовки на кусочки. И разбросать их по разным бакам, подальше от офиса.
– Это и ежу понятно… – Дейзик немного приободрился.
– Касательно отпечатков твоих пальцев я надеюсь, что ни стеклянных, ни металлических поверхностей в доме не было, а на шершавых кирпичах следы практически не видны. Кстати, старые кроссовки у тебя есть?
– Да. Где-то валяются.
– Найди их. И носи, не снимая.
– Почему?
– А потому, что твои друзья со Сретенки видели тебя в кроссовках. В каких именно, они вряд ли вспомнят. В основной своей массе кроссовки безлики, сделаны на один копыл.
– Нет проблем. Теперь я в кроссовках и спать буду ложиться.
Похоже, Дейзик постепенно приходил в себя, если начал шутить.
– Вот и ладушки, – сказал я и зевнул. – Слушай, давай поспим, а потом еще раз проанализируем ситуацию, более детально. У меня, кстати, ночь тоже была не из легких.
– Расскажешь?.. – оживился Дейзик.
– Нет, – отрезал я. – У тебя хватает и своих забот. Это как раз тот кусок заплесневевшего пирога, которым с друзьями делиться не следует.
– Я теперь фиг усну, – пожаловался Дейзик. – Лучше посижу возле компьютера… когда разберусь с кроссовками.
– Как знаешь…
Я упал на диван и сразу отрубился. Последней мыслью, посетившей мою отяжелевшую, словно налитую свинцом, голову, было страстное желание, чтобы сегодня кошмарные сны обошли меня стороной.