Камера снова замерла неподвижно. Мэл поставил ее на треногу.
Лесли в кадре не было – только толпа, потасовка.
Режиссер Раш Торранс пролаял в микрофон приказ, вырывая и бросая на пол несколько страниц сценария.
– Выбрасываем четыреста восьмидесятый кадр, мальчик-пилот, и четыреста девяностый, бегущие ящерицы. Будем продолжать трансляцию.
– Какой кошмар! – простонал Джон.
Из-за клумбы в толпу прыгнул огромный темнокожий парень с горящими глазами.
– Хотите подраться? Я научу вас драться!
Он начал проталкиваться к двум наглым выскочкам, затеявшим потасовку. Он добрался до первого, скользкого типа с грязными волосами и проплешиной, и вывел его из строя одним сильным ударом справа. Верзила с татуировкой был более достойным соперником, и они оба повалились на землю, увлекая за собой еще нескольких человек.
Три здоровых спортсмена, студенты колледжа, наконец схватили старика и стащили с клумбы, больно заломив ему руки за спину.
– Давай, старик! Концерт окончен!
Лицо старика исказилось от боли и страха, когда они поволокли, почти понесли его прочь с площади: двое крепко держали его сзади, один тащил за волосы – так, что пророк беспомощно перебирал ногами, спотыкался и едва не падал, подавшись всем корпусом вперед и не в силах восстановить равновесие. Он закричал.
Внезапно темнокожий здоровяк прорвался сквозь толпу – это походило на эпизод свалки из напряженного бейсбольного матча, – расталкивая людей в стороны. Он обрушился всей своей тяжестью на двух парней, огромными ручищами схватил их за шиворот и с силой сдвинул их головы, словно две дыни. Парни обмякли и стали медленно оседать на землю, разжав пальцы. Третий мгновенно отпустил волосы старика и стал в боксерскую стойку с единственным желанием защититься.
– Нет, Макс, не надо... – выкрикнул старик.
Но Макс схватил парня за волосы и со словами: «А тебе так понравится, сосунок?!» – швырнул его в толпу, раскидав в стороны нескольких человек, словно кегли.
Мэл продолжал снимать всю сцену, выхватывая камерой сцепившиеся тела, прыгающие над толпой плакаты с призывами «Да – легальным абортам!» и трепещущие на ветру американские флаги. Было непонятно, кто на чьей стороне и кто берет верх, но материал был потрясающим, вне всяких сомнений.
Джон не мог произнести ни слова, поэтому вступила Эли:
– Лесли? Лесли, ты еще с нами?
Голос Лесли раздался откуда-то из-за кадра в тот самый момент, когда камера поймала в кадр первую полицейскую машину, подъезжающую к месту событий.
– Да, Эли и Джон, мы сейчас находимся на безопасном расстоянии, и, как вы можете видеть, в дело вмешалась полиция, так что волнение очень скоро уляжется.