«Презервативы – наш вклад в дело борьбы с эпидемией, и мы не отступим, пока католическая церковь не откажется от своей убийственной политики!»
Смена кадра. Лесли в прямом эфире из отдела новостей, на заднем плане столы, за которыми работают люди.
Карл перевел взгляд на отца и Эли Даунс. Они снова смотрели на стену, в то время как Лесли, находящаяся всего в нескольких футах за ними, говорила в камеру прямой трансляции:
– Таково положение дел, Джон. Независимо от того, что в конечном счете решит церковь, Кадзу и его друзья-гомосексуалисты будут продолжать раздачу бесплатных презервативов.
Карл посмотрел на монитор: там внезапно появился экран, установленный на конце стола в студии. Карл перевел взгляд на Лесли, сидевшую в отделе новостей, потом посмотрел на монитор, потом на отца.
«Мой отец разговаривает со стеной», – подумал он.
Джон уже приготовился задать вопрос по сценарию и обратился к стене:
– Хорошо, Лесли, но как согласуется позиция Кадзу с тем фактом, что в прошлом году он имел более трехсот сексуальных контактов, а сам никогда не пользуется презервативами?
Гробовое молчание.
– Ну...
Карл посмотрел на девушку, сидящую за фанерным задником. Он ждал ее ответа.
– Ну... – сказал она, бессильно опуская листки сценария на колени, – это хороший вопрос, Джон.
Карл различил нотку сарказма в ее голосе, и теперь она сидела с крайне раздраженным выражением лица.
Джон не видел выражения лица Лесли, но, безусловно, почувствовал раздражение в ее голосе. Ему лучше закончить – и побыстрее.
– Хорошо, спасибо, Лесли.
Экран, которого в студии не было, исчез с монитора. Джони Эли снова перевели взгляд вперед, в то время как камера Один зажужжала, беря Эли крупным планом.
Эли перешла к следующему сообщению:
– Вопрос об обложении налогом Общественного плавательного бассейна снова повис в воздухе...
Карл смотрел, как Лесли Олбрайт бессильно скатилась с кресла перед камерой – с раскрытым ртом и возведенными к небу глазами. Она схватила за руку первого встречного человека в отделе и принялась что-то возбужденно говорить, бурно жестикулируя и размахивая сценарием.
Джон перелистал сценарий, готовясь к рекламной паузе. В воздухе повисло напряжение; он физически ощущал его.
На камере Три загорелась красная лампочка, и на мониторе появились двое телеведущих плюс Джон Бингем, который только что пришел и занял свое место на правом конце стола.
Джон взглянул на текст, отраженный в зеркале над объективом третьей камеры и прочитал фразу, заключающую этот раздел передачи. «В следующем выпуске: двухдолларовая резиновая прокладка обвиняется в наводнении, принесшем ущерб в миллион долларов».