Когда Фил выехал из подземного гаража, поднялся восточный ветер и начался дождь, сначала небольшой, а затем полил как из ведра. И несмотря на погоду, впервые за долгое время он вдруг почувствовал радость. Однако не хотелось доискиваться до причин столь хорошего настроения, чтобы не связать себя ненужными обязательствами.
Понтонный мост поднялся выше обычного. Фил остановил машину у сводов моста и огляделся: над морем собирались грозовые облака, синяя тень упала на скалы, носившие название «Виноградники Марты». Море у берегов Норманс-Айленда покрылось сильной рябью; взглянув на небо, он не обнаружил в нем чаек – птицы укрылись на плоских крышах торговых рядов. Фил осторожно нажал на педаль и, взявшись обеими руками за руль, постарался, чтоб машина не подпрыгивала при съезде с моста.
Оба дома на острове словно вымерли: ни дыма из труб, ни звуков радио. Резко затормозив у своего, он выскочил из машины. Из-за угла появился Сэм, за ним тянулась веревка.
– Веселый денек, – пробормотал Фил и нагнулся к своему любимцу.
Веревка свисала с того места, где положено быть шее. Сэм разлегся на дорожке и стал доедать веревку.
– Надо было ее предупредить, – сказал Фил, обращаясь к Сэму, – что ты всеядный, а это значит, что ты ешь все подряд. – Фил попытался развязать узел. – Ну что, малыш? Это ведь твоя любимая веревка. Если бы она привязала тебя нейлоновой, а не сизалевой [4], ты так и сидел бы на привязи.
Свинья нежно хрюкнула и потерлась безволосым боком о ногу Фила. Узел развязался, и Сэм в восторге запрыгал вокруг хозяина.
– А как вы с леди уживались?
Вопрос явно не понравился. Сэм прекратил прыгать и посмотрел так уныло, как это умеют делать только свиньи.
– Не очень, да, Сэм?
Сэм нерешительно переминался. Он не любил мокнуть под дождем, который припустил вовсю, но и показывать свою изнеженность тоже не хотелось – он словно сжался под толстой кожей. Потом вдруг понесся к соседнему дому, из-за курьезной комплекции галоп у него не получился, пришлось ограничиться быстрой рысью. Фил последовал за Сэмом.
С трудом преодолев ступеньки, Сэм с грохотом распахнул задом боковую дверь, и тут Фил услыхал, как где-то в доме рыдает Чарли.
– Что случилось? – Фил оттолкнул своего любимца и бросился в потемках на кухню. Чарли сидела, вернее, сжалась в комочек, в большом кресле. – Вы ушиблись?
Наконец-то явился, подумала Чарли, совершенно измученная, и стоит перед ней, на этот раз одетый небрежно. Дождь стучит по крыше, а на нем не видно ни капли, даже на тщательно причесанных черных кудрях. Зато с Сэма, уткнувшегося носом ей в ногу, натекла лужа. Уж лучше иметь дело с мокрой свиньей, чем с мистером Само Совершенство.