Обе дамы согласно кивнули и поднялись на второй этаж.
Фил нагнулся к Сэму и стал чесать ему за ухом.
– Черт, а он похудел.
– Ему это было совершенно необходимо, – ответила Чарли. – Я возила его к ветеринару. Сэм весил семьдесят два фунта, и ветеринар сказал, что он мало двигается, что ему нужно сбросить фунтов двадцать или он отправится на скотобойню. Поэтому я посадила его на строгую диету. И не вздумайте вмешиваться!
– Двадцать фунтов? Господи, да вы его убьете!
– Интересно узнать, что вы еще придумаете.
– Пока я не произнес ни слова не правды, – запротестовал Фил.
– С тех пор как появилась ваша матушка – да, но мне интересно, как долго вы продержитесь. Если бы я была игроком, поставила бы десять долларов, что это не продлится и сорока восьми часов. Согласны?
Фил холодно взглянул на нее и ничего не ответил.
А Чарли продолжала язвить:
– Держу пари – искушение велико. Сочините что-нибудь подходящее, пока будете таскать чемоданы наверх.
– Чемоданы?
– Именно. У вашей матушки их четыре, а у вашей подружки на три больше. Взялся за гуж, не говори, что не дюж!
– Вы вредная и черствая особа, Чарли Макеннали.
– Прикусите язык, мистер Этмор!
– Я лучше прикушу ваш, мисс Макелени, – проворчал Фил и направился к двери. Сэм следовал за ним по пятам.
– Макеннали, – крикнула Чарли вслед, – вы что, совсем глухой, если даже фамилию девушки не в состоянии запомнить!
Обернувшись в дверях, он ухмыльнулся:
– Но ведь девушек так много, – и едва успел пригнуть голову, так как в него, словно диск, полетела небьющаяся тарелка.
Обед был простой, но Чарли устала – ни одна из дам и не подумала предложить ей помощь. Когда Фил уже выходил из кухни, направляясь к себе в кабинет, Чарли пожаловалась.
– Но ведь мама немолода, от нее нельзя ждать помощи, – сказал Фил.
– А другая чародейка? – вызывающе спросила Чарли.
– Эмилия? Боюсь, у нее нет времени. Именно поэтому я и иду в кабинет – у нее накопилась масса серьезных проблем, и я согласился принять ее через, – он отогнул рукав и посмотрел на золотые часы, – десять минут.
– Вижу, какие у вас проблемы, – огрызнулась Чарли.
– Давайте без ссор, мы ведь заключили перемирие, насколько я помню.
– Да, заключили, – Чарли говорила тихо, но далеко не миролюбиво, – до тех пор, пока я не вылечу руку. Или я не так поняла?
– Нет-нет, вовсе нет.
Снова этот наигранно озабоченный тон, словно он хотел сказать: «Вот он я ваш благодетель!» Пошел он к черту, подумала Чарли. Как только у меня снимут гипс, я.., не знаю, что я сделаю, но сделаю обязательно!
– Не дрожите, – приказал Фил, – вы все провалите, если будете бояться.