И в самом деле, тележка вновь покатила в гору. Габриэль покорно спрыгнул. Немного погодя Меро принялась напевать.
Туман то сгущался, то вновь редел. Когда он поднимался, можно было видеть небо с налезающими друг на друга тяжелыми кучевыми облаками, висящими так низко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой. Лили рассеянно следила за облаками, воображая, что это разбредающееся невесть куда стадо овец. Ей было неудобно лежать на джутовом мешке, набитом какими-то угловатыми предметами, и она беспокойно заворочалась. Справа от нее лежал еще один большой мешок, от него скверно пахло. Разбудивший ее голос зазвучал вновь. Высокий, тонкий, слегка надтреснутый, он распевал:
Господь, возьми меня к себе,
Укрой в своих руках…
Повернув голову, Лили заглянула сквозь ячейки металлической сетки в яркие, как бусинки, немигающие глаза курицы. Потом она приподнялась на локте и оглянулась назад. В двух футах от ее лица, все загораживая собою, высилась черная спина громадной собаки. Лили не заметила курицы, когда, падая с ног, забралась в повозку, но хорошо запомнила собаку, чье грозное присутствие спасло ее от стайки мальчишек, набросившихся на нее посреди какой-то безымянной деревушки, куда она забрела… Когда же это было? Босоногие, грязные, низкорослые, поначалу они лишь кривлялись и обзывали ее, но потом принялись кидаться камнями и комьями земли. Громадный черный пес подбежал к ней и пошел с нею рядом, скаля длинные, ослепительно белые клыки. Ее мучители разбежались кто куда, как цыплята, завидевшие кошку.
Пронзительное пение смолкло. Лили услыхала позади себя какое-то движение, и тот же голос произнес:
– Ага, проснулась! Как тебя зовут?
Лили повернулась, щурясь в полумраке, чтобы лучше разглядеть костистый профиль старухи в темном сюртуке, державшей в узловатых руках вожжи.
– Лили Трихарн.
Старуха кивнула. Несколько минут прошло в молчании. Потом Лили робко спросила.
– А куда мы едем?
– Мы с Габриэлем едем домой, – ответила старая женщина, слегка повернув голову. – Меня зовут Меро, – добавила она, не дожидаясь вопроса. – У тебя есть родственники, Лили Трихарн?
– Нет.
– Друзья?
– Нет.
– Что же ты будешь делать?
Лили покачала головой и, лишь сообразив, что старуха больше на нее не смотрит, ответила вслух:
– Я не знаю. Ничего не могу придумать.
– Если тебя поймает приходский констебль – сразу упечет в работный дом. Тебе надо где-то жить, нельзя кочевать с места на место.
Лили опустила голову на грудь.
– Работать можешь?
– Да, работать я могу.
– Мне нужна помощница. Платить я не могу, мне это не по карману, но стол и крышу над головой могу предложить.