— Никто, — натянуто произнес Фелипе, показывая ей дорогу через сад к бассейну.
Джемма не стала настаивать. Возможно, студия — просто каприз богача, у которого столько денег, что он не может решить, на что их еще потратить. Тем не менее для Джеммы это настоящая удача: она волновалась, в каких условиях ей придется работать. Во время утреннего тайного осмотра дома ей не удалось найти подходящего места, где бы можно было поставить мольберт. Нормальное освещение было только на кухне, но ей трудно было вообразить богатейшего нефтяного короля позирующим на фоне кухонных принадлежностей.
— Ты плаваешь? — спросил Фелипе, когда они остановились на террасе с видом на бассейн.
Это было восхитительное сооружение — круглое, манящее к своим прохладным голубым водам! В самом центре бассейна призывно журчал фонтан, отделанный натуральным камнем. Джемму заворожили солнечные зайчики на его бурлящей поверхности. Она с трудом оторвала взгляд от этого зрелища, посмотрела на Фелипе. Ей было мучительно больно осознавать, что ему неизвестно даже, что она умеет плавать, и так же мучительно больно было осознавать, что и она сама не знает, умеет ли плавать он. Но у них не было возможности узнать все друг о друге, она понимала, что надо использовать для узнавания каждую минуту. Джемма видела, что и Фелипе сейчас настроен так же!
— Да, меня трудно назвать дельфином, но я очень люблю воду, — пробормотала она.
— Прекрасно, тогда позже поплаваем. А верхом ездишь?
— К сожалению, нет, — покачала головой Джемма. — Меня приводит в ужас любое животное крупнее шетлендского пони.
Фелипе хохотнул, но не предложил поучить ее верховой езде. Джемма исполнилась благодарности за проявленное милосердие.
Они обогнули бассейн и сквозь арку из вьющихся роз направились в другую часть сада, при виде которой у Джеммы перехватило дыхание, так как их глазам открылся настоящий рай. Орхидеи, сотни орхидей, прозрачно-восковых, экзотических, красочных. Их пышные яркие головки выглядывали отовсюду.
— Какая красота, просто фантастика! — ахнула Джемма.
Фелипе сорвал один цветок, нежно-кремовый, едва раскрывший изящные удлиненные лепестки, настолько совершенный, что где-нибудь в Париже или Лондоне за него отдали бы целое состояние. Улыбнувшись, он пристроил орхидею в гагатово-черной блестящей шевелюре Джеммы и посмотрел на нее пристальным взглядом. Джемма не смогла выдержать его: она была расстроена той болью, что прочитала в его глазах. Девушка отвернулась и сделала вид, что рассматривает один из самых необычных цветков. Фелипе хихикнул за ее спиной — и вот тогда она все поняла. Для него это просто игра, с горечью подумала Джемма, и очень жестокая. Что ж, она не станет подыгрывать ему, хотя именно этого он и ждет.