— Передумал? — Шокированная, Джил подумала, что не так поняла его. — Ты ведь не о нашем браке говоришь? — Улыбка у нее получилась вымученная.
— Дело не в тебе, — каким-то жалким голосом пробормотал Хэл. — Мои чувства к тебе не изменились.
О Боже! Значит, он говорит об их браке. Джил по-прежнему не верила своим ушам, разум отказывался воспринимать сказанное Хэлом. Она уставилась на него.
— Не понимаю. Ты любишь меня. Я люблю тебя. Это же так просто.
Хэл был явно смущен и избегал смотреть ей в глаза.
— Мои чувства к тебе не изменились. Но я все думаю…
— Что?! — Возглас Джил прозвучал резко, хлестко. Этого не может быть!
«Но, с другой стороны, разве я не ожидала этого? Потому что наша любовь была слишком хороша, чтобы быть правдой».
Хэл посмотрел на нее.
— Я не хочу всю жизнь прожить в Нью-Йорке. Я скучаю по своим родным, по Лондону. Мне недостает летнего дома в Йоркшире.
Джил оторопела. Сжимавшие руль ладони вспотели. Белая футболка прилипла к спине.
— Да кто говорил, что мы будем вечно жить в Нью-Йорке? — хрипло спросила она, пытаясь сосредоточиться на дороге, но ничего не видя. Сердце билось так, что заглушало все другие звуки.
— Если шоу окажется успешным, оно может годами идти на Бродвее. И не говори, что ты все бросишь в разгар оглушительного успеха. У тебя никогда раньше не появлялось такой возможности.
Джил хотела, чтобы «Маска» имела огромный успех, и верила, что так и будет. До недавнего времени карьера была смыслом ее жизни. Про себя она сказала: «Да, я все брошу, если иначе потеряю тебя», но вслух не вымолвила ни слова.
Хэл тоже молчал.
— Значит, ты сообщаешь мне, что передумал? — наконец спросила она.
— Нет. Я не совсем понимаю, что делать. Но полагаю, нам надо пожить врозь. Слетаю домой и все обдумаю.
Джил глубоко вздохнула, чувствуя, что Хэл нанес ей роковой удар. Только теперь она ощутила, как дрожат у нее руки и ноги, как подкатывает тошнота. Джил повернула голову, разглядывая его прекрасный профиль и осознавая огромную боль, которая мертвым грузом сдавила грудь. Глаза наполнились слезами.
«Спокойной ночи, малышка». Низкий мужской голос. Голос ее отца. Его губы коснулись ее волос. Ладонь разгладила челку. «Засыпай. Мы скоро вернемся. Когда ты проснешься».
Его улыбка была с ней, смутная, полная любви.
«Спокойной ночи, дорогая». Мягкий женский голос, любящий голос, и изящный силуэт ее матери на-пороге детской спальни — розово-белой.
Дверь закрывается.
Темнота.
Тишина.
Ужас. Она одна — навсегда.
Потому что они так и не вернулись.
— Джил! — закричал Хэл.
Джил метнула взгляд на дорогу. К своему ужасу, она увидела, как на них надвигается огромная сосна, их автомобиль мчался прямо на нее. Джил крутанула руль, понимая, что уже слишком поздно…