— Вы хотели бы посмотреть мой сад? — переспросила Виолетта.
— Да, возможно, вы проведете для меня нечто вроде экскурсии и отпустите, наконец, вашего садовника.
Леди Гудвин немного поморгала от удивления и сказала:
— Ну что ж, Ральф, наверное, у тебя много дел. Можешь идти.
Наградив лорда недобрым взглядом, Ральф нахлобучил шляпу и удалился. Блэйк удивился такой реакции садовника, у него зародилось весьма неприятное чувство.
— Хорн что… ваш друг? — поинтересовался он у Виолетты, следуя за ней в сад.
Она вспыхнула и быстро отвела глаза.
— Как вы могли такое подумать? — неестественно и нервно спросила Виолетта.
Интересно, подумал Блэйк, что она скрывает. Он оглянулся и заметил, что Ральф вовсе не занят своей работой, а напряженно наблюдает за ними. Хорн близок леди Гудвин по возрасту, кроме того, у него такой же чудовищный акцент, как и у нее, непривычный для жителей здешних мест. Неужели их связывают отношения более тесные, чем можно было бы ожидать от слуги и его госпожи? Боже, какие мысли его мучают! Неприятные и недостойные.
— Ну вот, — сказала Виолетта. — Мы уже в саду.
— Возможно, придет время, и я покажу вам сады Хардинг-Холла, — задумчиво сказал он. — Они весьма живописны.
Виолетта напоминала испуганную лань.
— Конечно, сэр, я была бы счастлива, — прошептала она наконец.
Блэйку показалось, что в леди Гудвин было столько же от женщины, сколько от ребенка.
— Леди Гудвин, вы любите цветы? — стараясь казаться хладнокровным, спросил Блэйк.
Она кивнула.
— Да, люблю цветы. И деревья. И солнце, и небо, когда оно голубое, как сегодня. И ненавижу дождь, — с неожиданной страстью ответила Виолетта.
Блэйк едва не сорвался и не сказал комплимент по поводу того, что ее глаза в точности соответствуют цвету неба в ясный день.
— Почему же? Почему вы ненавидите дождь? — Ему почему-то был очень важен ее ответ.
Леди Гудвин долго медлила с ответом. Наконец она сказала странную фразу:
— Не люблю, когда мне холодно, мокро и хочется есть.
Блэйк онемел и замер на некоторое время. Он не сразу понял, что сказала молодая женщина, поскольку только что перед ним была приподнята завеса в мир, о существовании которого он только догадывался, но ни разу не соприкасался с ним.
Виолетта отвернулась и стала внимательно смотреть на заросли вереска.
— Глупости я говорю, — протянула она.
Блэйк так не думал. Напротив, он думал, что она отчаянно честна перед ним. Ее честность даже вывела его из душевного равновесия.
— Я покажу вам наши сады. Вы будете вся в цветах. И мы отправимся туда вовсе не тогда, когда будет дождливо и мокро, — неожиданно для себя произнес он.