— Это правда? — наконец решилась спросить она. — И ты знаешь прошлое и способна видеть будущее?
— Опасность. Кровь. Пожар. Смерть, — пробубнила старуха.
— О чем это ты болтаешь? — растерялась Зу. — Не бойся, я хорошо заплачу. И расскажи все, что знаешь, про женщину по имени Александра Торнтон!
— Тебе надо быть начеку! — отвечала старуха, вперив в красавицу пылающий взор.
— Да пойми, я желаю знать все про вторую жену Джебаля! — сердито топнула ножкой Зу.
— Помни, я тебя предупредила, — как заведенная, все с тем же бесстрастным лицом повторяла бедуинка. — Так тому и быть!
Зу ухмыльнулась. Опасность? Кровь? Пожар? Смерть? Да ведь именно на этих вещах зиждется жизнь в Триполи! Старая карга болтает чушь.
— Она называет себя Александрой Торнтон. Она не похожа ни на кого из тех, кого ты до сих пор знала. Она не из нашего времени. Она из дальних мест, из большой страны за многими морями. Она явилась в Триполи, чтобы найти мужчину.
У Зу по спине побежали мурашки.
— Верно, она из Америки, — прошептала Зу. — Но я не понимаю. Отчего она такая особенная? И что это значит — не из нашего времени?
— Она из другого времени, — искоса посмотрела на нее старуха. — Она не такая, как мы. И никогда не будет. Она не останется в Триполи.
Зу с трудом соображала, что значат эти слова.
— Да как же она может быть из другого времени?! Ведь никакого другого времени нет и не может быть!
— Она из будущего. Из очень далекого будущего, за много лет после нас.
Зу охнула, но тут же закричала сердито:
— Ты болтаешь чепуху! — Какое там будущее?! Эта ведьма и врать-то складно не умеет! — Что за мужчину она явилась сюда разыскивать?
Колдунья тут же отвечала с поразительной уверенностью:
— Капитана корабля из дальней страны, именуемой Америка. Этот человек сейчас находится в тюрьме. Этот человек зовет себя Ксавье Блэкуэллом!
Утром в тюремный двор ворвались охранники и тут же принялись будить заключенных пинками и гневными окриками.
Ксавье уже не спал. Несмотря на неимоверную усталость, он почти не сомкнул глаз всю ночь. Его мучила мысль о вероломстве Александры.
А еще вопрос — почему?
Он лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в лающие команды, раздававшиеся во дворе. Охрана действовала весьма бесцеремонно: то и дело кто-то из узников вскрикивал от боли, получив пинок под ребра.
Ксавье, как и большинство заключенных, растянулся прямо во дворе, подстелив под себя грубую соломенную циновку, — в отличие от немногих счастливчиков, имеющих достаточно средств, чтобы «арендовать» у Кадара клетушку возле стен или хотя бы право располагаться на террасе, где было не так душно.