По тому, как сверкнули ее глаза, было ясно, что она догадалась обо всем.
— Позвольте мне пройти.
— С какой стати?
Она не спускала глаз с его лица, и Ксавье следил за тем, как смягчились вдруг эти черты. Как же она красива!
— Злиться всегда легче, верно? Мужчины обычно злятся, а не плачут.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — растерялся он.
— Расскажи, как это произошло, Ксавье. — Она смело погладила его по щеке.
От этой легкой ласки у него захватило дух.
— Ну, это уж слишком! — рявкнул Блэкуэлл и уже в следующую секунду грубо прижал ее к себе. Ее запоздалый возглас был заглушен его жадными губами.
Он горел желанием наказать ее за то, что посмела заговорить про Тимми, за то, что так дьявольски прекрасна, за то, что снова и снова предавала его. За то, что не была Верой, простой и невинной девушкой-рабыней. Он сжимал ее в объятиях. Он припал к ее губам —
грубо, алчно, он раздвинул их языком, чтобы проникнуть глубже, как можно глубже. Насильно раздвигая ей бедра коленом, он с болезненной остротой ощутил восхитительную мягкость ее тела. И с не менее болезненной остротой он понимал, что впервые позволил себе так грубо обойтись с женщиной.
И оттого ожидал, что она станет сопротивляться. О, он заслужил хорошую взбучку за то, что только что натворил!
Но она не сопротивлялась. Она просто застыла, напрягшись всем телом. Первая волна гнева схлынула, и на смену ей пришло новое, восхитительное наслаждение от того, что он обнимает эту прекрасную женщину. С прямой, изящной осанкой, с чудесными округлыми ягодицами, с удивительно сильными стройными ногами. Ее пышные, мягкие груди прижаты к его груди, а от горячих, пьянящих губ он попросту не в силах оторваться.
Ксавье стало страшно.
И вдруг напряжение покинуло ее тело, и губы ответили на его поцелуй, а бедра прижались к давно напрягшимся, ждавшим любви чреслам.
Он заставил себя отодвинуться. Их взгляды встретились. Он прочел в ее глазах удивление и растерянность. Никто не в силах был заговорить.
Наконец она несмело улыбнулась дрожащими губами и погладила его грудь.
— Не надо останавливаться. Пожалуйста, не сейчас! — шепнула красавица и снова потянулась к его губам.
Но он грубо схватил ее за плечи. Нужно обуздать те дикие страсти, которые каким-то образом едва не вырвались на свободу! Это далось очень непросто. Потому что он и сам не заметил, как успел прижать ее к стене, так, чтобы самому сильнее прижаться к ней. Увидев, что он не намерен отвечать на поцелуй, Алекс заглянула ему в глаза.
— Это должно было случиться, — сказала она.
Его ушей внезапно коснулись обычные звуки, наполнявшие тюремный двор. Перекличка турок-охранников, негромкий говор заключенных. Он заставил себя вспомнить о Тимми.