Она кивнула, не отрывая от него растерянного взгляда. В этот момент за спиной появился ее раб. Джебаль взглянул на Мурада, повернулся и пошел прочь. На галерее принц еще раз обернулся. Зохара, вцепившись в руку раба, с ужасом смотрела ему вслед.
— Алекс? — еле слышно спросил Мурад.
— Я опять едва не попалась, — хрипло сказала та, чувствуя себя совершенно разбитой. Даже после ухода Джебаля ей не стало легче. — Мурад! Что мне делать?
— Не знаю, Алекс, я принес новости.
— Что случилось? — встрепенулась она.
— Американцы произвели кое-какие перестановки, и именно их сейчас обсуждают паша с Фаруком и Джоваром.
— Что за перестановки? — У Алекс из головы мигом вылетели все страхи.
— Коммодора Морриса внезапно и срочно отстранили от командования эскадрой. На его место назначен Эдвард Пребл.
Алекс ахнула, мигом оценив, что могут означать для нее лично такие новости.
— О Господи! — Она заглянула в глаза Мураду. — Мы же только что успели составить план и обсудить все детали. Что теперь будет с побегом, Мурад?!
Раб ничего на это не ответил.
Ксавье сидел на террасе рядом с Таббсом и писарем. Он изнемогал от усталости. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким усталым — и тем не менее приходилось заставлять себя думать. Ибо меньше чем через две недели он собирался совершить массовый побег, прикрыв его взрывом «Жемчужины».
Вроде бы все было готово. Получено согласие коммодора Морриса на прикрытие операции с моря. И уже условлено, когда и где это должно произойти. Все, кого следовало подкупить, получили взятки. Теперь оставалось лишь устроить взрыв на «Жемчужине» и, воспользовавшись суматохой, постараться проскочить к восточным воротам. Ксавье не питал иллюзий. Ситуация складывалась отнюдь не в пользу пленников, и слишком многие части плана могли оказаться под угрозой.
На ум пришел неземной, неотразимый облик Александры Торнтон. Капитан вскочил, не в силах спокойно думать об их размолвке. Ему до сих пор было стыдно за собственную грубость — и в то же время он не испытывал ни малейшего сожаления, что не удержался и поцеловал ее. Но, увы, поцелуй только разжег желание обладать ею. Впредь надо крепко держать себя в руках. А она много знает. Больше нельзя было сомневаться в том, что она шпионка, причем самого высокого полета, с весьма влиятельными источниками информации.
Однако он все еще хотел предоставить ей возможность бежать вместе с ним и его командой. Ведь в любом случае ее жизни каждую минуту угрожает опасность. И все в его натуре восставало против необходимости так рисковать жизнью дамы — пусть даже она и шпионка. Как только они с матросами убегут из тюрьмы, ей дадут знать. Он будет ждать у восточных ворот. И если их побег не удастся, если моряки угодят в ловушку, будут убиты в стычке или казнены — что ж, пусть разделит их судьбу.