— Ты правда здесь? — прошептала Леатрис, прерывисто дыша и сдерживая рыдания.
— Да, да, дорогая, успокойся!
Он все так же крепко обнимал ее, она лежала, прижавшись спиной к его груди, как когда-то в детстве. Мать приказывала пороть маленького Велли за малейшую провинность. Леатрис понимала, что особую ярость вызывало то, что мальчик никогда не плакал. Он с высокомерным видом откидывал назад голову и улыбался, желая показать, что ему совсем не больно. Ночью Леатрис пробиралась через туннель в его комнату, залезала к нему в постель и утешала. А Велли плакал и повторял:
— Почему она меня так ненавидит? Леатрис не могла ответить на вопрос брата.
— Газеты писали, что ты умер. От лихорадки. Говорили, что ты не добрался до Пеша, заболел и…
Он презрительно засмеялся.
— Я крепче, чем думают многие, меня не так-то просто
Убить. Я действительно был очень болен какое-то время, но выздоровел и оставался в тех краях до тех пор, пока не набрался сил, чтобы сесть на это проклятое судно и вернуться.
Леа взяла руку Тревельяна и прижала к своей щеке. Она помнила, как много месяцев назад человек по имени Джек Пауэлл, путешествовавший вместе с Тревельяном, вернулся в Англию и объявил всем, что он, он один, вошел в Закрытый город. Он рассказал газетчикам, что капитан Бейкер был слишком болен, чтобы дойти до Пеша. Пауэлл утверждал, что капитан Бейкер был очень плох и его пришлось нести назад на побережье. А перед самым отплытием в Англию он умер.
— Где ты остановился? Тревельян ответил не сразу:
— В комнате Чарли.
Леатрис промолчала. Потом спросила, стараясь говорить как можно спокойнее:
— Ты давно здесь?
— Несколько недель.
Леа поняла, что у Велли была серьезная причина, по которой он не приходил повидаться с ней. А может, он не впервые приезжает в этот дом?
— Что привело тебя ко мне сейчас? — спросила Леа, стараясь не показать, что чувства ее задеты.
Однако Тревельян понял, о чем думает сестра — так было и раньше, — и только засмеялся в ответ. Этот смех рассердил Леа. Она отодвинулась от него, схватила подушку и стала колотить Тревельяна.
— Как же ты мог заставить меня поверить, что ты мертв?! Ты не представляешь себе, как я страдала! Твои письма были единственной радостью в моей жизни. Я храню их все до единого.
Тревельян лежал на кровати, смотрел на нее и улыбался. Леа не видела его много лет, но улыбку запомнила навсегда. Она была такой же дерзкой и бесшабашной, как и в девять лет.
— Твоими письмами можно заполнить целую комнату. — Она улыбнулась. — Четыре полных сундука. — Она протянула руку и дотронулась до его щеки. — О, Велли, ты действительно здесь, со мной, ты не призрак! Тетушка Мэй сказала, что видела твой призрак.