— Я приведу лошадь, и вы сможете доехать до дома.
— А вы что будете делать в таком случае?
— Я пойду пешком, — ответила Клер и тихо добавила: — Может быть, хотя бы согреюсь.
Тревельян улыбнулся.
— Лошади пугают меня. Головокружение, понимаете ли… может быть, вы пройдетесь вместе со мной пешком, пока я не почувствую себя лучше?
Клер попыталась скрыть неудовольствие. Ей вовсе не хотелось тратить все утро на этого человека. Она понимала, что должна сочувствовать незнакомцу: он болен, даже потерял сознание от слабости, но это не делало его более симпатичным. Клер находила его неприятным, он тревожил ее, злил, она сама не знала почему. Быть может, дело не в нем? Она промокла, замерзла, хочет есть. Сейчас, наверное, весь дом уже на ногах, подают вкусный горячий завтрак, она переоденется…
Тревельян заметил выражение ее лица
— Но вам вовсе не обязательно сопровождать меня, сказал он и наклонился, чтобы поднять с земли ее мокрый жакет. — Разрешите мне помочь вам сесть на лошадь, а я разберусь сам.
Клер исподлобья посмотрела на Тревельяна, стараясь встречаться с ним глазами. Она видела шрамы на его щеке, серую кожу и понимала, что должна помочь ему. Она надела тяжелый мокрый жакет, мечтая оставить незнакомца, но совесть не позволяла ей бросить человека в таком ужасном стоянии. Вдруг с ним случится еще один обморок, и он останется лежать под дождем, простудится и умрет — она никогда не простила бы себе этого.
— Нет, — сказала она, вздохнув. — Я помогу вам дойти
И она опять обхватила его талию правой рукой, а он тяжело опирался на нее, хромая и всем видом показывая, что действительно нуждается в ее помощи. Они пошли по тропинке; лошадь послушно следовала за ними. — Кто вы? — спросил Тревельян.
— Клер Уиллоуби, — коротко ответила она и тут же рассердилась на себя. Прикосновения этого человека беспокоили ее, действуя как-то странно. Она злилась, ей было не по себе.
— И что же вы, Клер Уиллоуби, делали здесь рано утром, почему скакали с бешеной скоростью на лошади, в столь странной одежде? Вы что, убежали от своей гувернантки?
Клер промокла, замерзла, была голодна, рука ее болела, так что она не собиралась быть изящно-вежливой. К тому же с каждой минутой этот человек все больше пугал ее.
— А я хотела бы знать, почему человек вашего возраста, такой больной бродит совершенно один по лесу? Вы что, убежали от своей сиделки?
Тревельян заморгал от удивления. Он привык к тому, что женщины находили его привлекательным, и ему не понравилось, как эта молоденькая хорошенькая девушка отреагировала на его слова. Он решил сделать еще одну попытку.