— Черта с два! Ему ничего ни от кого не нужно! Самовлюбленный эгоист!
Сноб! А мне… А мне — нужно. Надоело пахать с утра до поздней ночи каждый день из года в год. Займусь устройством собственной жизни! — Он направился к дверям, но на пороге обернулся:
— Послушайте мой добрый совет, Рэнди. Не отдавайте ему свое сердце, такое уже бывало, и ничего хорошего из этого не вышло. Для женщин, конечно, не для Фрэнка. Он это не оценит, хотя и сказал мне, между нами, конечно, что любит вас. Так что желаю успеха!
— Что?! Я знаю, что он…
— Повторяю — он любит вас. Но… очень сомневаюсь, что вам удастся получить от него что-то, кроме денег. Деньги — да, но это — все.
— Но… — В мозгу Рэнди замелькали вопросы.
— Я и так сказал вам слишком много! — Уоллес с грохотом захлопнул дверь.
— О Боже! — прошептала Рэнди, без сил рухнув на тахту.
Звук удаляющегося вертолета растаял высоко над горами. Фрэнк появился только через час.
— А вы еще здесь? Почему же не улетели? Рэнди помялась:
— Как же я могла улететь? А Кембридж?
— Ах да, конечно.
Рэнди сомневалась, что Таггерт удовлетворится таким ответом, но он казался ей единственно возможным. Она боялась признаться даже себе, что причина не только в деньгах, которые можно заработать у Фрэнка.
— А вы хотели, чтобы я покинула вас, как и Уоллес? — В голосе Рэнди прозвучала злость.
— Нет, но мне казалось, что этот вариант — самый подходящий для вас.
О нет, Рэнди надеялась услышать совсем не это после того, что рассказал ей Джулиан. Однако в глазах Фрэнка, казалось, мелькнуло какое-то чувство, внезапно вырвавшееся из глубин души. Его взгляд неожиданно выразил душевную теплоту, любовь и нежность, печаль и надежду.
— Может, вы проголодались? — спросила Рэнди и тут же заметила, что лицо Таггерта впервые озарила по-настоящему добрая улыбка.
— Боюсь, я слишком растолстею за эту неделю. Рэнди приняла это как похвалу своим кулинарным талантам.
— Это вам ничуть не угрожает, пожалуй, я даже могла бы поделиться с вами своим весом.
— Не стоит. По-моему, у вас нет ничего лишнего, все на месте.
Рэнди смущенно отошла к столу и начала расставлять приборы. Когда же она снова взглянула на Таггерта, то увидела, что он уткнулся в бумаги, привезенные Джулианом, с таким интересом, словно ничего, кроме них, на свете не существует Свет, вспыхнувший в его глазах, померк, и за весь вечер Фрэнк не произнес ни слова.
Проклиная себя за то, что отказалась улететь с Уоллесом, Рэнди приняла ванну и, пробормотав:
«Ты зря теряешь время, Миранда-девочка», — провалилась в сон.
Ее разбудил такой страшный удар грома, что казалось, задрожавшие стены вот-вот рухнут. Вскочив, Рэнди увидела голубоватые вспышки молний. Столь сильной грозы она не помнила.