Строгая учительница. Что вы оправдываете его?
Едкая девушка. Я не оправдываю, я просто говорю, что оно поступило по-своему.
Строгая учительница. И поплатилось.
Едкая девушка. Нет, оно просто прожило по-своему!
Строгая учительница. Все равно, мне кажется мы его жалеем, как здоровые жалеют инвалида.
Едкая девушка. Оно другое, понимаете, ДРУ-ГО-Е!!
Дух Востока. А судьба одна у всех.
Строгая учительница. Но поросль детей…
Дух Востока. Не отдаляет смерти.
Братец Вайнер. Нет ничего страшнее исполнения желаний. За ними — пустота.
* * *
Автор. В эриксоновской терапии есть такое простенькое упражнение. Когда человек не может сделать выбор, его просят поднять руки — вот так, невысоко… и как бы положить на каждую из них по варианту. Дальше надо просто следить за руками — что «они сами» решат. Милой деталью служит то, что у правшей почти всегда побеждает левая. Но интереснее всего то, что пока человек сидит, стравив двух псов, которые раньше лаяли попеременно, очень часто он понимает, что этот выбор — мура, а не выбор. То есть то, что он считал выбором, вдруг оказывается мелочью… он как минимум понимает, что и то, и другое покоится на общем базисе; а как максимум — и это тоже не редкость — он находит что-то третье.
Дух Востока. Одна половинка выеденного яйца стоит другой половинки. Заботливая птица съедает скорлупу.
Чайки, по-моему, — замечательные птицы. Я обожаю чаек. Когда они летят над морем, я не в силах оторвать от них взгляда, у меня замирает дыхание и сами собой поднимаются руки.
Одна моя знакомая чайка Долли, достигнув замужнего возраста, построила уютное гнездышко и села в него насиживать четыре белых яичка. Она была очень заботливой и ответственной мамой; только очень-очень редко она улетала от своих яиц на море, попить и схватить пару рыбок — и сразу спешила назад к своим ненаглядным продолговатым крошкам.
И вот что случилось однажды, когда у Долли сильно забурчало в животе. Она прикрыла яйца травой и пухом и полетела вниз. Так приятно было скользить по ветру упругими крыльями и так чудесно было ловить юрких рыбок в теплой воде, что счастливая Долли самую чуточку задержалась у моря; но потом привычно заволновалась, захлопала крыльями и полетела в гнездо.
О ужас! Одно яйцо было разбито! Пух и трава были раскиданы, а половинки скорлупы лежали совсем не там, где должно было быть четвертое яйцо! Бедная, бедная чайка на минуту окаменела на краю гнезда, а потом прыгнула внутрь, и тут —
— Пи-и-и! — из-под ее ног что-то как закричит!
Она как отскочила! Клюв выставила, грудь выпятила, смотрит — сидит у ее ног маленькое жуткое существо: мокрое, взъерошенное и удивительно неуклюжее. Всего-то у него и есть, что тело-мешок и голова.