— Эй! — закричала чайка. — Ты кто?
Жуткое существо пялило на нее глазенки. Рот у него был растянут в глупой улыбке, но постепенно собрался и нахмурился: оно задумалось.
— Не очень знаю, — призналось оно. — А ты?
— Хозяйка этого гнезда! — и Долли надвинулась на пришельца, грозно тряся клювом и перьями. — Яйцо ты разбил?
Существо посмотрело на остатки скорлупы, опять растянулся его рот, и оно так тряхнуло головой, что та завалилась куда-то вниз и исчезла. Затем тело его стало трястись, и в результате каких-то внутренних бултыханий появился глаз, затем другой, а затем и рот в своей дурацкой ухмылке.
— Да! — объявило маленькое чучело. — Я.
— Негодяй! — рассвирепела чайка. — Убийца! Ты зачем, — и тут она заплакала, — мое яичко…
Чучело все как-то сморщилось — не то от страха, не то в недоумении. Оно даже закрыло глаза и запрокинуло голову, чтобы смотреть сквозь щелочки.
— Сейчас всех чаек созову. — сквозь слезы говорила Долли. — Судить тебя будем. Заклюем. Ты зачем детеныша моего разбил?
— Так я оттуда же. — залепетал кошмарик. — Я сам оттуда, а оно само…
— Чего? Откуда ты? — всхлипывала Долли.
— Из этого… Как вот те… Белого… И оно само…
— Как само?
— Я там внутри сидел, — расплакался наконец пришелец.
Чайка посмотрела на него, потом на скорлупу, потом опять на него.
— Ой-ой-ой, — сказала она. — Ты там правда внутри сидел?
Малыш кивнул.
— Так ты мой детеныш! — всплеснула крыльями мамаша.
Догадалась! Ну скажите, как так можно? Хотя, конечно, если сидишь ты одна-одинешенька на свох белых яичках, и вдруг одно из них разбито… Но слушайте, что было дальше.
Отцеловав и причесав своего птенца, Долли задумалась.
— Мой малыш, — объявила она, — тебе нельзя тут так сидеть. Ты еще слишком маленький. Ну-ка, полезай в яйцо.
— Зачем? — вякнула крошка.
— Тут и объяснять нечего, ты еще недоразвился, чтобы на воздухе гулять. Вот посмотри, — и Долли показала ему на три оставшихся яйца. — И тебе так нужно. Давай, малыш, давай, мой хороший.
Конечно, совсем в разбитую скорлупу она его не запихнула, но худо-бедно посадила в одну половинку, прикрыла другой и села сверху.
— Удобно? — спросила Долли.
— М-м-м, — донеслось снизу. — Так себе. Долго мне так?
— Пока не вырастешь. Сиди, мой хороший. Не высовывайся.
Прошел час. Долли задремала. Услышав ее мерное посапывание, птенец постучался в соседнее яйцо и зашептал:
— Первый, первый, я четвертый, просыпайся.
— А я не сплю. Как дела на улице?
— Кошмар дела. Никакого ходу. Обругали и назад засунули.
— Н-да… А чего там?
— Там море… Такое классное, как на картинке. Во бы туда слетать!..