Из-за кустов показался ефрейтор.
— О чем думаете, господин унтер-офицер?
— Да все о том же, о чем следует и вам подумать.
— Что ж, я считаю, что сделал правильно. Этот молокосос на все был способен. Еще минута, и от роты только пух полетел бы. Как вы об этом скажете?
— С моей точки зрения, вы поступили и человечно и благородно. Вопрос только — видел ли это кто-нибудь еще?
— Э, мне все равно. Я поступил по совести, для людей. Доброго за это ждать нечего. Я очень хорошо знаю, что полагается за такую штуку. Все равно, обратно я не вернусь. Моя дорога — только вперед. И вас уговаривать не буду. Вы — социалист, вам лучше знать.
— Куда же это вперед? — поинтересовался Эрвин.
— Перебегу, — ответил Виола и глубоко вздохнул.
Со стороны дома донесся шум.
— Пойдем, — сказал Эрвин.
Он чувствовал какую-то неловкость, недовольство собой.
— Обождите, — остановил его Виола. — Старик Кирст, кажется мне, человек неглупый, но за парнем надо следить. Уж больно он всегда был услужлив, в унтера метил. Я его, шкуру, хорошо знаю.
Обыск дал неожиданные результаты. Эмбер Петер, спустившись в подполье, нашел там забившуюся в угол молодую женщину. Она покорно поднялась по лесенке в комнату, неся на руках маленького мальчика. Ребенок спокойно смотрел синими глазенками на незнакомых солдат, у него был нос пуговкой и белая головенка в кудряшках. Увидев смеющееся лицо старого Кирста, он потянулся к нему.
Эрвин по-словацки спросил хозяйку, как зовут ее ребенка.
— Мирослав, — ответила она, улыбаясь, и обвела присутствующих ясным открытым взглядом. — А меня Ганя.
— Верно, не ждала столько гостей?
— Сегодня тут вы, а завтра опять москали придут. Вчера только шесть человек было вместе с унтером. Вон в той комнатке жили. А как ваши сегодня на них пошли, тут они и побежали домой.
— А муж твой где?
— У них же служит, у москалей. Призвали его. Солдат, как и ты вот.
— Как же ты одна здесь живешь? Как уцелела?
— А со мной отец, старик. Он вчера с вечера ушел в город за керосином. Москали уже сколько раз грозились прогнать нас. Да мы никак не уходим. И когда только этому конец настанет?!
— Мы бы и сами не прочь узнать, — сказал Эрвип и передал солдатам содержание разговора.
— Да, не мешало бы кончить.
— А что ж, — сказал Виола задумчиво. — Это только от нас самих зависит. Я, к примеру, закончил начисто.
— Н-ну, Йошка, бросьте, — оборвал его Эрвин. — Спешить вредно. Знаете поговорку: не говори гоп, покуда не перескочишь.
Лицо ефрейтора потемнело. Брови сошлись в одну линию. Он вздохнул. Потом добавил:
— Спросите у nee, нет ли здесь еще кого?