Эрвин несколько минут молчал.
— Как вам сказать?.. Я не то чтобы против, но считаю, что пока лучше не спешить. Только вчера наши учинили русским порядочно неприятностей. Я говорил ефрейтору.
— Так я не тороплю. Конечно, время есть. Тут, скажу я вам, совсем неплохо. Тихо, некому и чихнуть на нас… — Кирст растягивал слова и, казалось, думал о другом.
— То-то u оно, чтоб не чихнули! — сказал Эрвин, направляясь к дому.
Одеваясь, он думал: «Не нервничать и не позволять влиять на себя. Но с ефрейтором следует поговорить серьезно, необходимо внести ясность в это дело».
Когда он вошел в общую комнату, игра уже кончилась. Ганя принесла молока, нарезала хлеба и подогрела остатки консервов.
— Богато живем, — заметил Эрвин, подмигивая ефрейтору.
Тот молча скручивал папиросу.
Быстро, по-военному, проглотив завтрак и подождав, пока хозяйка уберет со стола, Эрвин принял официальный вид, обвел присутствующих взглядом и откашлялся.
— Прошу внимания. — Слова прозвучали как команда. Эрвин заметил, что ефрейтор нахмурился.
— Я хочу сказать несколько слов, чтобы вы знали, как себя держать. Друзья, мы очутились с вами между двух фронтов. Наше положение пока хорошо тем, что нами никто не интересуется. Хутор удален от обеих линий, мы здесь в центре мертвого пространства. Но может случиться, что наше командование или же русские вздумают посадить здесь секрет, боевое охранение. Что мы будем делать тогда?
— Справимся как-нибудь, — процедил сквозь зубы ефрейтор.
— Как это справимся? — удивился Эрвин.
— Н-ну… столкуемся, что ли…
«Что это: глупость или наивность?» — подумал Эрвин.
Виола странно улыбался. Казалось, он жалел о сорвавшихся с языка словах.
Алексей не сводил глаз с Эрвина, словно пытался понять, о чем идет речь. Потом он придвинулся к Кирсту и вполголоса оживленно заговорил с ним. До слуха Эрвина несколько раз донеслось: «Социалист». Его удивило, как твердо выговаривает Алексей это, очевидно, хорошо знакомое ему слово. Он решил сегодня же поговорить с русским солдатом наедине.
— Кирст, — обратился он к старику, — скажите русским, чтобы они выспались днем. Ночью может всякое случиться, и надо быть начеку.
— Что же такое может случиться? — спокойно, с едва уловимой иронией спросил Кирст.
Эрвин не ответил и повернулся к выходу, позвав с собой Виолу.
Они молча прошли через двор, обогнули кустарник и, выйдя на проселочную дорогу, остановились.
— Мне надо поговорить с вами, Виола. Сегодня мы останемся тут. Днем едва ли кто посмеет шляться между окопами. Но на ночь придется поставить караульных. Если явятся русские, так и быть… А если наши?