«По пятам, но пятам, без остановки».
По, надо сказать правду, крепко знали белые военное дело. Укусят нас — уходят, укусят — уходят, а от решительных схваток ускользают. И когда им понадобилось, в нужный момент оторвались от нас, исчезли как дым. Два дня бешеным маршем мчались мы за ними, пока опять не очутились лицом к лицу. Но это было уже у Чонгарского моста. А между нами гнало свои грязные волны Сивашское море. Мы рыскали в поисках брода, переходов и мостов через Сиваш. Переходы были только в трех местах: справа от нас — Перекопский перешеек, слева — длинная и узкая Арабатская стрелка, а посредине — маленький Чонгарский мост и бетонная дамба. Вот что связывало Крым с материком.
Маленький Чонгарский мостик белые сожгли дотла, одни головешки торчали из беспокойной воды. Длинную Арабатскую стрелку, по которой ринулись бесстрашные полки буденновцев, сделал непроходимой губительный огонь врангелевских азовских мониторов. А Перекопский перешеек белые сделали совершенно неприступным, начинив старый турецкий вал бетоном и огнем и применив нею современную военную технику.
Моя рота попала на участок голой бетонной дамбы, по ту сторону которой на туманном берегу Крыма маячило село Таганаш. Четвертый день сражались мы под Чонгаром с холодной водой и горячей смертью. Малейшее наше движение неприятель отбивал шквалом огня.
Белым удалось улизнуть в Крым, где они стали стеной на заранее приготовленных превосходных позициях. И сыпали почем зря гранатами, шрапнелью, пулями. В снарядах у них недостатка не было: щедрые союзники слали транспорт за транспортом.
Осенний ветер волновал мутные воды Сиваша. Было начало ноября, приближался третий Октябрь революции.
Холодные ноябрьские ветры разносили искры наших костров. Поднимался тот исторический зюйд-вест, который к ночи угнал воды Сиваша за Арабат. Мы мерзли, дрожали и кусали локти от досады. А пушки беспощадно утюжили наш берег. В тылу буденовцы держали коней под седлом, ожидая сигнала атаки. Около сожженного моста, восстанавливая его, батальон пехоты, превратившийся в саперов, вступил в единоборство с меткими гранатами противника. Вода закипала от разрывов.
А мы стояли у дамбы. Она тянулась, лоснясь своим бетонным боком, как гигантский удав. Посредине — мост, конечно минированный, а по ту сторону — Крым.
С громыханием мчится вперед наш бронепоезд, навстречу ему бронепоезд белых, и начинается дуэль. Моя рота, перепрыгивая через мокрые камни волнореза у подошвы дамбы, пробивается к мосту. Гранаты, шипя, вонзаются в воду, фонтанами взлетают ил и гравий, перемешанные с горячими осколками снарядов. Лихорадочно трещат далекие пулеметы, и с жужжанием расплескиваются накаленные пули на бетонном боку дамбы. Наш бронепоезд подается назад. Моя рота тоже пятится. Бешеные волны бьются о камни. Мы промокли до костей. Случайная пулеметная очередь хлестнула по нашим рядам, и сразу четверых уносят ненасытные волны.