– Никогда не слышала о чердаке и другой подобной чепухе. Не удивительно, что мальчик ненавидел школу. – Мамаша с трудом сдерживала слезы. Чванливое выражение исчезло с ее лица. Миссис Шуйлер сморщилась, и сразу стало видно, что она немолода. Мать, слепо любящая своего ребенка, раздавленная правдой, которую невозможно скрыть. Сердце Дженни сжалось от сострадания. Она не выносила, когда человека ставили в унизительное положение.
– Чапик? Ах, Чапик! – она заулыбалась, кивнула головой. – Очень мило. Я нанесу вам визит, да? – сказала она с преувеличенным акцентом. В порыве доброты Дженни взяла женщину за руку.
Миссис Шуйлер сразу преобразилась. Перед ними снова стояла высокомерная особа. Она надулась как павлин и смотрела на окружающих с превосходством.
– Можете быть уверены, герцогиня, я тщательно продумаю список гостей. Не всякий сможет провести вечер в вашем обществе.
– Теперь тебе придется весь вечер танцевать с бедным Чапиком, – Бейбет хихикнула от удовольствия. Они стояли в вестибюле, ожидая свой экипаж. – Его любящая мамочка позаботилась об этом.
– Хорошо провела время, cara? – спросил Габриель, набрасывая ей на плечи прозрачную белую шаль.
– Как и ты, – лукаво улыбнулась Дженни, заметив нескольких женщин, бросающих на него призывные взгляды. Они явно желали предложить ему место в своих каретах. «Черт побери, я совершенно не буду ревнивицей», – говорила себе Дженни. И тут к ней подошел Чапик Шуйлер, посланный мамой.
– Не поедете ли с нами к Уортонам, герцогиня? – быстро пробормотал он.
– О, благодарю вас, мистер Шуль, но я уже дала согласие герцогу ехать в его карете и… – Дженни изо всех сил старалась, чтобы ее поняли, продолжая играть свою роль. Она бросила взгляд на Габриеля и к своему ужасу увидела, что он разговаривает с прекрасной Эдилой Рекселлер. Он улыбался самой восхитительной из своих улыбок. Габриель умел ухаживать за женщинами, привлекать их внимание. Он показался ей влюбленным, взволнованным, возбужденным. Она взяла Чапика под руку. – Поеду с вами с удовольствием, сэр. – Она не успела забыть английский язык.
Габриель поднял глаза.
В них мелькнула боль, но он тут же сердито нахмурился. Дженни холодно взглянула на него. Их глаза горели негодованием, когда они повернулись к своим очарованным собеседникам.
– Ты очень, очень ласково смотрела на этого светловолосого юношу, cara, – проворчал Габриель, протягивая Дженни серебряную чашу с пуншем. Дженни вышла на балкон особняка Уортонов на Мэдисон-авеню подышать свежим воздухом и полюбоваться городским садом, его извилистыми тропинками, живой изгородью.