Пока с одной стороны двери Грэй размышлял о будущем их взаимоотношений, Лиз, с другой стороны перешагнула через кольцо упавшего дорожного платья и плотно прижалась к спасительной неподвижной стене рядом с дверью. Внутренне кипя от злости, она просунула несколько пуговиц в соответствующие петли. Потом, когда прозвучали второй и последний звонки на обед, она дернула на себя дверь. Момент оказался выбранным неудачно: корабль взобрался на особенно большой гребень и стремительно ринулся вниз. Лиз оказалась в руках своего мужа, крепко прижатой к мощной груди, когда он старался удержать их обоих в вертикальном положении.
Чтобы скрыть вспыхнувшее от ощущения ее тела возбуждение, Грэй с недовольным видом оглядел ее фигуру, облаченную в не по летам девическое платье.
Лиз почувствовала его неодобрение, как если бы он выразил его вслух. Ее лицо вспыхнуло, и она принялась яростно оправдывать свой внешний вид:
– Когда я приехала на восток, у меня не было намерения отправляться в морское путешествие, не говоря уже о замужестве с высокомерным британцем.
Лицо Грэя окаменело, в глазах заблестел лед. Лиз улыбнулась с горьким удовлетворением – холодность герцога ее устраивала. Она поставит себе целью сохранять его холодную реакцию по отношению к себе и позаботится, чтобы он никогда не направлял своих несомненных чар на нее, поскольку сомневалась, что сможет выдержать такое нападение. Уголки персиковых губ изогнулись в коварной улыбке. Если дать полную волю своему нраву, который явно отталкивал его, это послужит успешному достижению поставленной цели.
– Кроме того, – презрительно добавила Лиз, – сомневаюсь, чтобы вам больше понравились юбки из оленьей кожи, которые я обычно ношу на ранчо. Одежда, которой я располагаю, – два дорожных костюма и эти платья, оставленные в Нью-Йорке по окончании школы.
Это была правда, во всяком случае полуправда. У Лиз было несколько простых платьев в шкафу на Дабл Эйч, но то, что она сказала, лучше донесет желаемый смысл.
– Я не могу испытывать сожаление по поводу того, что, обманом женившись на мне, вы получили в придачу к богатству моего отца еще и такую неприемлемую обузу, какой находите меня, – продолжила она. – И я не собираюсь меняться, чтобы стать для вас более приемлемой.
– Меня уверили еще до нашей вчерашней встречи, что вы приняли, – нет, больше! – что вы приветствовали планы отца относительно вашего будущего.
– Ха! – Лиз самым неженственным образом фыркнула. – Я скорее поверю гремучей змее, чем тому, что вы скажете. Кроме того, вы знали о моих чувствах перед церемонией сегодня утром.