Он завел двигатель, потом посмотрел на меня и помахал рукой, немного печально. Я тоже помахала в ответ. Я не могла бы угадать, был ли он печален из-за разочарования в любви или из-за головной боли. Я развернулась и начала подниматься по лестнице, и в этот момент он меня окликнул:
– Эмма! – я повернулась, ожидая сама не знаю чего, он жестом указал мне на двери гаража и сказал: – Спустись вниз и помоги мне выехать, Эмма, я ни черта не вижу из-за угла.
Мне хотелось возразить, что я одета всего лишь в халат, но я передумала и пошлепала вниз по ступенькам в домашних тапочках.
– Тебе следовало подумать об этом раньше, – сказала я, придерживая двери. – Надо было заезжать в гараж задним ходом.
– Да-да, – сердито бросил он через плечо. – Ты обо всем подумала. Ты – единственная, кто никогда не ошибается. Перестань учить меня, как водить машину, ты понятия не имеешь о вождении.
Я выглянула на улицу и снова благоразумно спряталась за углом, потому что, как мне показалось, увидела приближающуюся машину Невиля. Я хотела как-то дать Виндхэму знать об этом, попытаться уйти с дороги и вернуться на лестницу, но когда я повернулась, машина Виндхэма наехала на меня: он подъехал к левой створке гаражных ворот и прижал меня прямо к дверному косяку задним левым колесом. Я оказалась буквально пришпиленной к стене, а машина вдавливала мои бедра все глубже и глубже в доски стены. Наконец, она остановилась, прижав мои ноги, и не просто прижав, а сломав, раздавив и расплющив их колесом и крылом. Я закричала, поняв, что произошло: мысли об ампутации, о том, что я останусь без ног, пронеслись у меня в голове, и я продолжала орать на пределе своих легких от боли и негодования. Мне показалось, что прошло довольно много времени, прежде чем Виндхэм вылез из машины и подбежал посмотреть, что случилось. Он уперся плечом в машину и попытался откатить ее, но безуспешно. От дикой боли у меня закружилась голова.
– Садись обратно в машину, – так, кажется, я сказала, – и отъезжай снова в гараж! Не помню, что случилось потом: помню хруст моих коленных чашечек, но не знаю, продолжала ли я кричать… В этот момент подкатила машина Невиля, и из нее выскочил Дэвид.
Он подбежал к нам, и они с Виндхэмом и водителем хлебного фургона отодвинули машину. Я сделала шаг вперед сама, или Дэвид меня вытащил, не помню: я потеряла сознание.
Я очнулась через несколько минут, на своей кровати, и услышала, как Виндхэм по телефону вызывает врача. Дэвид сидел рядом со мной. Я прикрыла глаза и сказала:
– Не звоните тому доктору, пошлите за кем-нибудь другим, пожалуйста.